Если бы генератор не давал зарядки, рассуждал следователь, на приборном щитке загорелась бы красная лампочка. Не заметить этого Ковальский не мог. А может, видел, да рассчитывал дотянуть до завода?
Но ведь возможен и такой вариант: водитель находился в сговоре с теми, кто поджидал на шоссе. Тогда милиционеру достаточно было только сделать вид, что он поворачивает ключ зажигания.
А остальные?
Взять хотя бы охранника. Как послушно он вышел из машины, а потом, когда «фиат» рванул вперед, даже и не пытался прибегнуть к оружию. Почему, выходя из машины, он не захватил с собой кожаной сумки, лежащей рядом с ним? Ну ладно, допустим, он не взял сумки, так как она мешала бы ему толкать машину. Но он мог передать ее кассирше Кристине Палюх — той-то не надо было помогать мужчинам.
Естественно, что на эти и многие другие вопросы Януш Качановский пока не находил ответа. Сначала он хотел вызвать троицу потерпевших во дворец Мостовских и там обстоятельно их допросить, но, подумав, отказался от этого. Люди и так потрясены случившимся, надо дать им возможность немного прийти в себя. Трудно предположить, что все они были сообщниками похитителей. Но один из них — возможно.
Первый раз лучше поговорить с ними на месте, в Надажине, решил следователь. В управлении они будут чувствовать себя скованно. Заодно неплохо и на заводе осмотреться, да и побеседовать с начальником местного отделения милиции Зигмунтом Доманецким.
Майор снял трубку и набрал номер своего начальника.
— Мне хотелось бы немедленно поехать в Надажин, — сказал он Немироху.
— Я уже распорядился, — ответил полковник, — машина ждет. А по возвращении зайди ко мне, вместе подумаем, как быть дальше.
— Слушаюсь, — ответил майор и хотел уже положить трубку.
— Минуточку, — остановил его полковник. — Я позвонил в надажинское отделение милиции и предупредил Доманецкого, что ты через часок будешь у него.
«Сущий дьявол, все-то он предусмотрел», — пробормотал Качановский себе под нос и отправился в путь.
Глава третья
Много вопросов, мало ответов
Качановский приказал остановить машину, не доезжая до Надажина, в том месте, где шоссе ныряло в небольшую ложбину меж двух холмов. Подъем был так невелик, что даже водители малолитражек проезжали здесь на прямой передаче. И все же толкать «фиат» по склону вверх смогли бы только двое, а уж если потребовалось разогнать до такой скорости, чтобы запустить мотор, толкающих должно было быть никак не меньше трех. Так что указание милиционера, чтоб охранник вышел и помог толкать машину, не могло вызвать подозрений. Точно так же, как и его просьба к кассирше.
— Эти ловкачи все точно рассчитали, — заметил шофер милицейской машины, после того как они с майором произвели следственный эксперимент: попробовали вдвоем втолкнуть вверх по склону служебную машину. — Ведь даже то, что, немного отъехав, машина остановилась, было психологически верно рассчитано. Если бы похититель сразу газанул, охранник тут же сообразил бы, чем дело пахнет, и вспомнил бы о пистолете. Или попытался бы задержать второго. А так они спокойненько направились к машине, которая якобы ждала их, второй же тем временем успел смыться.
Майор даже не спросил, откуда это сержанту Адамскому настолько хорошо известны все подробности происшествия. Он знал, что самыми информированными людьми в управлении милиции были именно шоферы. В данном случае майор не мог не согласиться с замечаниями опытного водителя. Действительно, план нападения на заводскую машину был продуман до мелочей и осуществлен удивительно четко.
Старшина Доманецкий, должно быть, поджидал у окна, потому что милицейская машина из Варшавы не успела еще остановиться, а начальник отделения уже стоял навытяжку перед майором.
Доманецкий очень волновался. Оно и неудивительно. Более семи лет он возглавлял местное отделение милиции, и за все эти годы ему приходилось иметь дело лишь с мелкими кражами, драками на свадьбах да хулиганством. А тут вдруг угон заводской машины и хищение крупной суммы денег!
Старшина провел майора в служебное помещение под громким названием «Кабинет начальника отделения», о чем свидетельствовала табличка на двери, и, не дожидаясь вопросов, стал докладывать:
— Кристина Палюх, тридцать пятого года рождения, замужем, двое детей. Сын Анджей учится в Политехническом во Вроцлаве, пытался поступать в Варшаве, не прошел по конкурсу. Дочь Божена заканчивает лицей, в этом году будет сдавать экзамены на аттестат зрелости. Думает поступать на медицинский, но сомневаюсь, что пройдет по конкурсу, учится не очень хорошо. Муж Кристины, Владислав Палюх, — инженер. Как и жена, работает на заводе точных приборов. Говорят, хороший специалист. В Надажине живут более пяти лет. Получили от завода квартиру. До этого он ездил сюда на работу из Варшавы, а она жила и работала в столице.