— Не приведи Господь, — пробормотал Веня. — Я уже торчал на границе как-то трое суток, и это был такой геволт!..
— Иди, иди, — махнул на него Ривкин, и Веня вышел.
Ривкин сел в кресло.
— Слушаю вас, — сказал он. — Только быстро, ребята, я в самом деле занят.
Хосе глянул на своих парней, и они сразу поняли его. Артур стал у двери, Додик подошел к окну, а сам Хосе достал своего «Стечкина» с глушителем, который таким образом походил на настоящий автомат, и сказал:
— Мы тоже торопимся, Лазарь, поэтому давай короче. Что у тебя за дела с Шароновым?
Ривкин на некоторое время остолбенел, и Хосе пришлось даже слегка ткнуть его стволом в щеку, чтоб он очнулся.
— Вы какие-то странные, — пробормотал Ривкин торопливо. — Что я могу знать обо всем этом? Кто я такой? Зицпредседатель Фунт, не более. Вы же понимаете, родные мои, что делами, которыми занимается Алик Шаронов, ведают несколько повыше. Он личный друг знаете кого?
— Был, — сказал Хосе. — Должен вас огорчить, ваш друг Алик Шаронов нынче утром скончался от инфаркта.
— Це, це, це, — процокал Ривкин. — И что же? Перед смертью он завещал вам навестить меня и задать ваш неделикатный вопрос?
Хосе почесал нос.
— Додик, — сказал он. — Объясни этому дяде, что он неправ.
Додик подошел и резко отхлестал Ривкина по щекам. У того сразу потекла кровь из носа, и он схватился за платок.
— Все, все, — отвечал он всхлипывая. — Я неправ. Я знаю, что Алик предложил кое-кому крутые кэгэбешные бумаги, но не понимаю, как вы на меня вышли.
— С тобой уже связались? — спросил Хосе.
— А кто должен со мной связаться? — спросил Ривкин с явной готовностью отвечать.
Хосе мрачно посмотрел на него и сказал:
— Додик!..
— Не надо, — сказал Ривкин. — Да, она уже звонила.
— Она придет сюда? — спросил Хосе.
— Я тоже предложил именно этот вариант, — сказал Ривкин. — Но она пожелала встретиться на вокзале.
— На каком вокзале? — спросил Хосе.
— На Павелецком, — отвечал Ривкин охотно. — Кажется, она вечером куда-то уезжает.
Хосе переглянулся с Додиком, и тот пожал плечами. Слова Ривкина звучали убедительно.
— Во сколько встреча? — спросил Хосе, глянув на часы.
— В восемь, — отвечал Ривкин. — У киоска на первом пути. Она сказала, что будет в розовом свитере.
— О’кей, — сказал Хосе со вздохом. — Будем ждать.
Распахнулась дверь, и Артур даже отскочил в сторону. Это был Веня Давидович.
— Ох, извините, — пробормотал он, не видя прикрытого пистолета Хосе. — Лазарь Михайлович, автобус пришел. Я начинаю погрузку, ага?
— Конечно, — выкрикнул Ривкин. — Иди и погружай их поскорее.
Счастливый Веня выскочил, а Ривкин скривился.
— Ребята, вы же видите, я с вами охотно сотрудничаю… Вы позволите мне отправить автобус, а то у нас полный сумасшедший дом.
— Без тебя отправят, — буркнул Хосе. — На кого вышел Шаронов с этими бумагами? На Алхимика?
— Разумеется, — сказал Ривкин. — На кого же еще!.. Мне шепнули, что эти бумаги открывают все двери в кабинете министров.
— И в морг тоже, — добавил Хосе.
— Вы об Алике? — кивнул головой Ривкин. — Да, такая печальная смерть. Когда его хоронят?
— Его уже похоронили, — сказал Хосе.
Додик смотрел в окно и любовался красотками, которые с воем, криком и смехом погружались в «Икарус».
— Милые девочки, — отметил он тоном знатока. — А когда они возвращаются на свое поле?
— У нас месячный контракт, — объяснил Ривкин.
— Я непременно загляну, — сказал Додик.
— Конечно, — обрадовался Ривкин. — Почему бы нет. Ведь мы отлично понимаем друг друга, не так ли?
— Заткнись, — рявкнул Хосе. — Я не верю тебе ни на грош, старая ты лиса. Нет, сначала ты сдай нам девку с бумагами, а потом поговорим об удовольствиях.
— Я уже ваш, — прошептал Ривкин взволнованно. — Чего мне на этом деле рисковать, скажите мне. Это гешефт Алика Шаронова, а не мой, ведь так! Я только посредник, и мне нет смысла лезть на пулю…
Открылась дверь, и вошла секретарша.
— Лазарь Михайлович, тут к вам какая-то девушка…
— Всех в автобус, — вскочил Ривкин. — Отведите ее к Венечке, и пусть он ее срочно оформляет.
— Но она…
— Никаких разговоров, — перебил ее Ривкин. — Мне надоел этот бардак, Нелечка, я мечтаю о том, когда они исчезнут…
— Но это…
— Все! — едва не заорал Ривкин.