— Оставь ты меня, Христа ради, — попросил он. — Я ночь не спал, потом меня по голове ударили… Я ведь чуть не задохнулся в ящике этом.
— Где монеты? — потребовал Дима решительно.
Флавиан устало усмехнулся.
— Не знаю я, где монеты, — сказал он. — Ты же не дурак, понимаешь, что у меня их нет.
— Но вы вчера обещали мне назвать этого человека, — напомнил Дима.
— Я и сейчас не отказываюсь, — сказал Флавиан.
— Так кто же это? — воскликнул Дима в нетерпении.
Флавиан глянул на него насмешливо и отвечал:
— Ночной сторож этой самой школы.
Дима на мгновение испытал изумление, но тут же почувствовал, что тут что-то не связывается.
— Какой ночной сторож? — сказал он недоверчиво. — При чем тут ночной сторож? Не играйте со мной в прятки, отче. Все равно, от милиции вам теперь не отвертеться.
Отец Флавиан дребезжаще рассмеялся.
— Вот и выходит, что хреновый из тебя вышел следователь, Димитрий. Был бы ты повнимательнее, то сразу понял бы, кого я имею в виду.
Присутствовавший при этом разговоре Леонтий только испуганно смотрел то на одного, то на другого и моргал, ничего не понимая.
— Говорите яснее, — потребовал Дима. — Кто этот сторож?
Отец Флавиан прикоснулся к затылку, по которому его ударили, и невольно охнул.
— Да, — сказал он. — Круто он меня… Ночным сторожем в этой школе время от времени подрабатывает наш Алексей.
Дима обомлел.
— Какай Алексей? Бригадир, что ли?
Флавиан только кивнул головой.
Дима немедленно вспомнил, что бригадир Алексей действительно работал с ними на протяжении всего времени поисков коллекции год назад, и, конечно, имел возможность, проявив некоторое дополнительное рвение, умыкнуть находку из-под их носа. Все сходилось.
— Он спрятал ее… здесь? — спросил Дима.
— Не знаю, — Флавиан поморщился. — Но если бы я прятал, то спрятал бы здесь.
— Значит, Звонок, ее забрал?
— Он не успел мне об этом рассказать, — скривился Флавиан.
— А то зачем же он бы вас бил? — сказал Дима. — И сторожа он напоил…
— Напоил? — переспросил удивленно Флавиан. — Как, напоил? Зачем?.. Ведь сторожем и был Алексей!
Опять в стройной схеме что-то сорвалось, и Дима решительно заявил:
— Ладно, отче. Вы сейчас направитесь в милицию, к Левшину, и обо всем расскажете…
— Мы же договорились, что ты не будешь сообщать, — напомнил угрюмо отец Флавиан.
— Мы-то договорились, — согласился Дима. — Но с ним-то вы не договаривались?
Он ткнул пальцем в сторону Леонтия, и тот охотно подтвердил:
— Конечно, не договаривались…
— Пойдете в милицию, — сказал Дима. — А еще лучше, пусть Леонтий позвонит и позовет капитана Левшина к вам в келью. Все позора меньше будет.
— Позора в любом случае будет достаточно, — буркнул Флавиан.
— А я пойду схожу к рабу Божию Алексею, — продолжил Дима. — Пусть он мне изложит свой вариант событий. Если что, отче, я буду на вас ссылаться, ага?
— Ссылайся, — буркнул Флавиан. — Если бы эта гадина с самого начала не играла в темную, то ничего бы этого и не было.
Они помогли ему подняться и выбрались из подвала наверх, а потом вышли и на улицу. В монастырском дворе постоянно были какие-нибудь прихожане, паломники, рабочие, и теперь все они видели отца Флавиана в самом неприглядном виде, помятого, грязного, без клобука, с развевающейся гривой седых волос. Дима вел его за руку и испытывал к старику даже некоторое сочувствие. Подскочили Григорий, Михаил, отец Галактион, и уже они повели архимандрита дальше, в его келью.
— Все, — сказал Дима Леонтию. — Звони в милицию, а я пошел к Алексею.
Леонтий послушно кивнул.
— Неужто правда бригадир монеты спер? — спросил он.
— Не исключено, — подтвердил Дима.
Он забежал в свою келью, чтобы надеть куртку поверх подрясника, и по дороге назад встретил в коридоре отца Феодосия. Старец сидел на скамейке у окна и читал чье-то письмо. Дима подошел, склонился под благословение, и отец Феодосий немедленно поднялся, чтобы осенить его крестом.
— Что, миленький, куда спешишь? — спросил он.
— Иду тать выявлять, — признался Дима со вздохом.
— И кто же у тебя тать выходит? — спросил отец Феодосий с интересом.
— Бригадир наш, — сказал Дима сокрушенно. — Алексей. Вы его наверное знаете.
— Знаю, да, — кивнул отец Феодосий. — А откуда такие сведения?
— Отец архимандрит его сдал, — сказал Дима. — Тут такая уголовщина наметалась, отче, что страх один. Похоже, монеты наши уплыли.
— Куда уплыли? — удивился Феодосий.