Она опустила руку в карман и погладила пальцами корпус тревожной кнопки. Если на нее нападут, она должна успеть нажать на нее. Все больше Анна чувствовала себя приманкой в каком-нибудь фильме ужасов. Из тех персонажей, с которыми расправляются так быстро, что зритель не успевает их запомнить
После жестокого убийства целой семьи, полиция тщательно прочесала весь дом, но никого не сумела обнаружить, несмотря на то, что все улики указывали, что убийца не покидал дома.
Полиция решила, что у преступника есть убежище где-то в доме, какая нибудь тайная комната или подвал. Он мог прятаться там долгое время, мог следить за жертвами много дней: друзья убитых рассказывали, как они жаловались им на плохой сон и шаги по ночам.
Один из убитых убеждал приятеля, что слышал цокот от когтей.
Специалисты обшарили дом, ничего не нашли, зато одного из них, оторвавшегося от группы покурить в саду, всего через минуту нашли мертвым. Кто-то так сильно сдавил его горло, что сломал ему шею.
Полиция изменила тактику. Поскольку в доме, возможно, все еще оставался опасный психопат, работать с ним вызвали психиатра.
Анна вообще-то ни за что бы сюда не сунулась, если бы не шеф, заявивший, что если она не вызовется добровольцем, то она может собирать вещи. Он успел первым объявить, что именно их центр выдвинет лучшего специалиста для работы над этим делом и ее отказ априори не принимался. Аня подозревала, что даже ее смерть устроит шефа: как-никак, участие в этом деле сделало центру большую рекламу, а героическая смерть сотрудника только придаст этой рекламе трагического смака. Она не сомневалась, что шеф сумеет выгодно сыграть и эту карту, посему у нее просто не было выбора. Никак нельзя было терять работу, она едва-едва сводила концы с концами. После развода весь кредит за квартиру лег на нее, и не одно уже грозное предупреждение приходило от жилищного комитета: еще хоть один пропуск и она останется без жилья.
Без жилья и без работы это уже как-то слишком. Правда, это лучше, чем быть жестоко убитой, но это ей до сего момента как-то не приходило в голову. Хорошо рассуждать о безопасности, пока сам не сунул голову в пекло.
Она поднялась вверх по лестнице, напряженно прислушиваясь, не зазвучат ли шаги.
Если задуматься, затея и в самом деле совершенно бессмысленная: с чего они решили, что маньяк мечтает поговорить, а не придушит ее где-нибудь в углу?!
“В конце концов, у него явно привычка сначала наблюдать. Может сегодня он и не выйдет”, — подумала Анна, успокаивая себя и решила заглянуть в комнаты. Она выбрала одну из закрытых дверей на лестничной клетке.
За дверью, подумала она, должна быть детская. Ей представились нежно-зеленые обои, низкий столик, небольшая кроватка. Детская, возникшая в ее голове, ей понравилась и Аня толкнула дверь, чтобы проверить, что на самом деле за ней.
Увидев зеленые обои и маленький столик, она удивилась. Обстановка разбавлялась современными вещами и игрушками, на столе стоял компьютер, но, много лет назад, должно быть, она была именно такой, как Аня и представила.
Заныл правый висок. Анна закрыла дверь и решила, что это просто удачная догадка, ничего такого. Не удержавшись, она выбрала другую дверь, на первый взгляд, точно такую же как и предыдущая.
“Библиотека”. — подумала она. — “Массивный стол у окна, стеллажи из красного дерева заставленные книгами.”
Она открыла дверь и холодок пробежал по ее спине.
Здесь обстановка почти не отличалась о той, что представилась ей.
Совершенно забыв о том, что на нее в любой момент может напасть одержимый серийный убийца, Анна пыталась успокоить сильно бьющееся сердце. Она никогда не слышала, чтобы дежавю было таким ярким и пугающим. Внезапно обнаружить, что как свои пять пальцев знаешь дом, в котором много лет совершались убийства, не лучшая из неожиданностей.
Ее взгляд притянула дверь на другой стороне площадки.
Картинка появилась сама собой, ярче всех предыдущих. Красная спальня, большая кровать, багровые гардины на окнах, столик с большим зеркалом в тяжелой раме. Она пересекла лестничную клетку, тронула дверь и шагнула в собственное воспоминание.
Аня будто попала домой, но этого ведь не могло быть, ее дом за много километров отсюда, шесть остановок на метро и две пересадки. Но здесь ей все было знакомо до мельчайших деталей. Она очень хорошо знала, как выглядит комната с кровати, помнила холодок шершавого паркета, когда босыми ногами ходишь по полу, знала какой вид из окна.