Все переглянулись и зааплодировали, смеясь и плача от облегчения. Радостный гомон разорвал панический крик:
— Врача!
Отец повернулся на голос, как-то отвлеченно, будто во сне, узнал свое кресло и увидел, как безымянный сосед, дрожа от страха и слез, трясет его сына, но тот не двигается.
Не понимая, что произошло, отец взял бездыханное тело Кости на руки и почувствовал исходящий от него слабый запах йода.
Мэри и чудовище
Haesslich
Du bist hässlich"
Безобразно
Ты - безобразно
Шел дождь. По правде сказать, дождь шел всю неделю. Неделю Мама выглядывала в окно и велела няне не выпускать детей из дома.
Мэри важно кивала. В самом деле погода не подходила для прогулок! Это значило, что ей предстояло провести еще один день в доме. Мэри было восемь, а дом был старый, очень большой и жилой осталась лишь половина комнат, остальные давным-давно закрыли на ключ. Шагая иногда на цыпочках по старым лестницам в нежилой части дома, Мэри прикладывала ухо к запертым дверям и слышала шорох и скрежет, и тихое сопение. Услышав его в первый раз, Мэри спросила у мамы, что может шуметь в той части дома, но мама в ответ вздохнула, помолчала и велела ей доедать яйцо.
Когда Мэри задала этот вопрос няне, та охотно ответила, что это может быть что угодно. Может голуби, или цыгане, а может даже привидения.
— Или котенок? — осведомилась Мэри и няня в ответ кивнула.
— Или котенок.
У Мэри был котенок, когда она была совсем маленькая. Замечательный и веселый белый котенок. Потом котенок вырос в толстого пушистого кота Ланцелота, который был так же игрив, как вышитая подушечка, на которой он спал целыми днями. Но в ту дождливую неделю, даже скучный Ланцелот пропал из виду, и Мэри подумала, вдруг ей удастся выманить из старой части дома котенка, который, быть может, там живет.
Днем, оставив клюющую носом няню в комнате братика Мэри отправилась в старую часть дома. Она изучила все-все любопытные места: чердачную лестницу, темную гостиную, окна в которой были завешены тяжелыми, пыльными гардинами, и даже кладовку. Везде стояла густая, как повидло, тишина и никаких шорохов, темнота в замочных скважинах была совершенно обыкновенная. Припрятанный для котенка кусочек сыра размяк и промаслил салфетку. Мэри присела на ступеньку у кладовки, достала сыр и надкусила, слушая, как в жилых комнатах стали бить часы. Пришло время пить чай.
"Завтра можно поискать еще!" — рассудила Мэри, ничуть не расстроившись и поднялась на ноги. Раздалось негромкое сопение.
Звук повторился, затем Мэри услышала вздох и шуршание. Мэри заглянула под лестницу и сразу увидела Чудовище.
Чудовище повернуло к Мэри уродливую плоскую морду. Глаза в полумраке загорелись голодным зеленым огнем.
— Здравствуй, — сказала Мэри Чудовищу. Оно поползло к ней, жадно чмокая. К задней лапе пристала рваная тряпка, напомнившая Мэри подушку Ланцелота.
Чудовище зарычало и раззявило широкую пасть, полную острых мелких зубов.
— Ох, нет! — сказала Мэри и взяв, Чудовище за витой рог, захлопнула ему пасть. — Этого мы делать не станем. Запах ужасный.
Чудовище замахнулось короткой лапкой с острыми когтями.
Мэри слегка отклонилась в сторону и сказала:
— Ты очень неосторожно! Мама запрещает мне махать руками, как мельница!
Чудовище закапало едкими слюнями на пол, рыча и роя задним копытцем пол.
— Если ты голодно, я взяла для тебя это. Возьми.
Она протянула Чудовищу сыр. Оно посмотрело на руку девочки с маленьким кусочком в масляной салфетке, и раскрыло пасть, чтобы откусить сыр вместе с рукой.
Мэри посмотрела на Чудовище строго.
Оно постояло с раскрытой пастью. Живот голодно заурчал. Чудовище захлопнуло пасть и тонкими сухими губами осторожно сняло сыр с руки Мэри, и хищно чавкая, сжевало вместе с салфеткой, урча и причмокивая.
— Пойдем! — Сказала Мэри едва Чудовище закончило, схватила его за рог и потянула вверх по лестнице. — Необходимо представить тебя маме.
Чудовище, едва успевавшее переставлять короткие лапки по лестнице захрюкало, заворчало и защелкало пастью, пытаясь высвободить у девочки рог, но она держала крепко.
— Тебе стоит вести себя прилично, — строго сказала Мэри и повела Чудовище в дом.