Она сбежала из дома, когда отец, в очередной раз увидев ее, снова закричал о том же: как много денег на нее уходит. Настя сочла за лучшее уйти, глотая обиду: Новый год совсем скоро, а домой нельзя.
По счастью, дверь внизу была открыта. Настя зашла в квартиру, шмыгая носом. Женщина бесшумно вышла навстречу.
— У вас же ничего не украшено, совсем-совсем! — поразилась Настя. Ей стало жалко женщину: как же так, в Новый год одна и без праздника. — Как же так, — сказала она вслух.
— Ты ушла из дома, — прокомментировала женщина. Платье на ней было прежнее, темно-зеленое.
— Туда пока не получится… а давайте устроим Новый год у вас? Давайте? Даже без мишуры устроим, — сказала Настя, только потому что не хотела, чтобы добрая женщина расстраивалась, что никаких украшений нет.
Но женщина подошла к вешалкам, порылась в карманах курток и отыскала кошелек. Вынув оттуда все деньги, она протянула их Насте:
— Купи все, что захочешь.
— Все-все? — поразилась Настя. Денег было очень много
— Все-все.
***
Хорошо, что голова сегодня не кружилась! Настя расстаралась, скупив в магазине все оставшиеся игрушки и украшения. Мишуры и шаров купила много-много, даже маленькую елочку нашла, смогла выбрать торт, сладости, всякую другую еду. Много Настя не унесла бы, поэтому выбирала только самое вкусное, и хорошо, что хотя бы пакет с мишурой почти ничего не весил.
Она принесла покупки за два часа до полуночи. Ураганом прошлась по коридору и кухне, вместе с хозяйкой развешивая гирлянды и украшения. Получилось очень мило.
А в самый Новый год, наевшаяся до отвала, Настя сказала:
— У меня для вас подарок!
Женщина снова не смогла скрыть удивление:
— Подарок?
— Ну конечно! В Новый год дарят подарки.
Настя побежала в прихожую, отыскала свою куртку и вытащила из нее чуть-чуть помявшийся сверток. Обычно она делала подарок для мамы, но та всегда его теряла или выбрасывала. Чтобы не обидеть маму, Настя сделала подарок и ей тоже, но гораздо больше труда вложила в сверточек, что сейчас держала в руках.
— Вот! — она положила упаковку перед женщиной. Та взяла ее в руки и медленно покрутила, будто не знала, что делать.
— Разверните! — подсказала Настя.
Кончиками ногтей она подцепила ленточку от конфет, которой Настя перевязала цветную бумагу, и развернула подарок. На праздничной открытке Настя старательно выложила из кусочков цветного картона черно-желтого паучка, а внутри вывела цветными фломастерами поздравление и пожелания всего самого-самого лучшего.
Женщина долго смотрел на подарок. Потом улыбнулась.
Улыбка странно смотрелась на ее лице — как будто та забыла, как это делается. Или вовсе никогда никому не улыбалась.
Чтобы стало веселее, Настя пересказала все сказки, которые слышала в школе, и даже придумала пару новых, поделилась, как они веселились с учителями и другими ребятами. Настя пела и танцевала, чтобы у них был настоящий Новый год. А наплясавшись, уснула на низкой кухонной тахте, положив голову красивой женщине на колени.
Перед тем, как провалиться в сон, Настя успела загадать желание, ведь загаданное в Новогоднюю ночь должно сбываться. И Настя всем сердцем пожелала, чтобы у красивой женщины, имени которой она не знала, всегда был Новый год, где бы та ни оказалась, и чтобы никогда-никогда в праздник ее новая знакомая не оставалась одна.
За окном взрывались салюты, счастливо возглашали что-то люди. Красивая, как с картины, женщина ласково гладила ребенка по лицу, касаясь нежной кожи острейшими когтями.
От девочки пахло короткой жизнью. Два месяца, не больше, будет теплиться ее огонек.
Паучиха умела освобождать души и никогда не испытывала желания исцелить кого-то. Она не знала, получится ли у нее, но хотела попробовать.
Женщина наклонилась и поцеловала ребенка в лоб.
Теперь придется уйти, но оно того стоило.
***
— Я проснулась утром, — рассказывала Анастасия Валентиновна без малого семьдесят лет спустя. Ее правнуки, один другого младше, слушали бабушку, раскрыв рты. Внуки, Аня и Валерий, предоставленные в кои-то веки сами себе, с нежностью смотрели на родню из-за стола.
Бабушка продолжала:
— В квартире никого не было, совсем. Я поняла, что она ушла, но моего подарка на столе не было, значит, она забрала его с собой, и это меня очень обрадовало. Я пошла домой, а в ту квартиру потом вселились другие люди. Голова у меня больше никогда не кружилась.
Анна наклонилась к брату:
— Она ведь и нам рассказывала эту сказку, когда мы были детьми, помнишь?
— Конечно. Странная сказочка, правда? Она ее только от своего лица рассказывает.