— А вдруг правда? Не все конечно, просто бабушка была больна, а кто-то ее вылечил, и она сделала из этого сказку. Может, та женщина была врачом.
— Почему тебя это вообще волнует? — улыбнулся Валерий. — Сказка как сказка.
— Не знаю, — призналась сестра, — Просто сказка, конечно, про это я всегда помнила. Мне как-то кажется, что она не закончена.
— Вот родишь второго, сразу перестанешь о постороннем думать, — проворчал брат. У него детей было трое и он считал это отличным числом, на котором не стоит останавливаться.
Вся семья собралась в загородном доме. В свое время отец семейства прекрасно выбрал место для постройки:, лес вокруг, соседей немного, сторож не пьет, да и дом получился со всеми удобствами, укрытый от мира высоким забором. По участку гуляли две среднеазиатские сторожевые овчарки, бесконечно ласковые к своим и строгие к чужакам.
Вечером, когда детей уложили, а взрослые сели за стол, чтобы праздновать Новый год, Анна почувствовала необычное волнение, странное предчувствие, как будто вот-вот должно что-то произойти.
Бабушка, как всегда, была спокойна и улыбалась. Улыбка исходила из самых ее глаз, всегда теплых. Никогда в жизни Аня не слышала, чтобы бабуля ругалась или кричала. Мягкого упрека в голосе хватало, чтобы совладать даже с буйными подростковыми истериками. В детстве Анна думала, что все люди такие — спокойные, глядящие на мир с неизменным любопытством и радостью. А повзрослев, поняла, что бабушка — единственная.
Пробили куранты. Со звоном соприкоснулись бокалы, заискрилось шампанское. Ели, пили, смеялись. В середине застолья Анастасия Валентиновна встала из-за стола, а Аня почему-то испугалась. Что-то знакомое, но забытое забралось в сердце и сжало его холодными щупальцами.
Она пошла за бабушкой. Дверь на улицу была распахнута, за ней жалобно подвывали собаки. Набросив шаль, Анна выбежала на крыльцо — и схватилась за перила, когда разглядела, что происходит.
В снегу стояла женщина. Черные волосы смолой стекали по ее плечам и спине. Кожа белее снега, глаза и губы темные, как мрак. Несмотря на мороз, женщина была одета в одно только платье, в свете фонаря на крыльце тоже казавшееся черным.
Здоровенные овчарки скулили, глядя на нежданную гостью. Анна осознала, что же пугало ее весь вечер: одно только приближение этого существа пробуждало тревогу и ужас. Видеть ее — все равно что заглянуть в лицо ночному кошмару.
Анастасия Валентиновна шла прямо к страшной женщине. Анна хотела было позвать бабушку, но от ужаса слова застряли в горле.
«Она подарила бабушке долгую жизнь. Значит, все правда. Теперь она пришла за ней?»
Бабушка подошла к женщине и тепло улыбнулась.
— Здравствуй, — произнесла она. — Я очень рада тебе!
Женщина протянула к ней руки, украшенные жуткими когтями, и прикоснулась к лицу, проследив линии морщин, губ, впадины постаревших глаз.
— Еще один год прошел, — ответила ночная гостья.
— Да. А я сделала тебе подарок. В этот раз получился лучше, правда?
Она протянула женщине смешно болтающего ножками паучка из бусин и проволоки. Женщина приняла подарок в ладони, словно огромную ценность.
А затем подняла глаза и улыбнулась Насте. Та обняла ее, чувствуя себя такой же счастливой девочкой, как и почти семьдесят лет назад.
Конец