- Да, я человек, - сказала я, решительно посмотрев Альрайену в глаза. – И этим горжусь. А тебе с высоты своей божественности не стоит обращать внимания на простую смертную.
- Может, я сам буду решать, на кого мне обращать внимание, а на кого – нет? Тебе стоило бы отнестись к этому иначе и порадоваться.
- Ах, иначе? – недобро повторила я. – Порадоваться? Ты даже представить не можешь, как я польщена!
Всё-таки не выдержала. Впервые за столько времени с ним заговорила, а наша беседа уже превращается в очередную ссору с непреодолимым желанием смертоубийства с моей стороны и насмешливым, невероятно раздражающим снисхождением со стороны Альрайена.
- Может, путь продолжим? – поинтересовался Стас, приблизившись к нам. – Раз уж больше не любуемся открывшейся красотой.
Сделав глубокий вдох, я отвернулась от Альрайена и направила виллета к мосту, первой покидая территорию Повелителей Ночи. Заполнявшая округу темнота покладисто выпустила меня из своих объятий, и, несмотря на то, что небо было затянуто тучами, я во всей красе ощутила контраст границы между землями. Рассеянный пурпурный свет лился с затянутых небес, просачиваясь сквозь тучи, со всех сторон ярко вспыхивали фиолетовые молнии, и это было восхитительно. Вечная ночь всё-таки не для меня, как же приятно оказаться среди разноцветной пляски!
- А это не опасно? – спросила Лина, прежде чем поехать вслед за мной. – Ведь молнии…
- Нет, ни одна молния никогда не попадёт в человека, - отозвался Альрайен. – По крайней мере, если не ссориться с местными аллирами.
Широкая река никак не заканчивалась, и мы ехали по мосту до самого вечера. Кипевшая внутри ярость из-за разговора с Альрайеном под действием бушующих стихий переросла во что-то невероятное. Чувства внутри продолжали вспыхивать и взрываться, грозясь разорвать на части, но это была уже не ярость, и об Альрайене я почти забыла, наслаждаясь тем, что творилось вокруг меня, и поддаваясь странному подъёму, безудержному веселью, даже ликованию. Молнии врезались в воду, поднимая брызги, которые проносились над головой почти настоящим фонтаном, однако ни одна капля так и не попала на мост, оставляя холодный камень совершенно сухим. Те же молнии, казалось, бились теперь и внутри меня, наполняя энергией и жаждой деятельности.
Когда небо начало темнеть, сменяя с восточной стороны пурпурный цвет насыщенными синими тонами, мы наконец добрались до берега и спустились с моста. Здесь, на земле, молний почти не было, лишь изредка где-нибудь вдалеке, у самого горизонта, вспыхивала яркая искорка и вновь гасла, теряясь среди верхушек деревьев, наверное, не причиняя им никакого вреда, точно так же, как и другим живым существам. Заночевать мы решили на берегу, не желая далеко отходить от воды. Воздух был полон прохлады, свежести и того неповторимого аромата, которым может пахнуть только чистая, полноводная река. Разводить костёр было нечем – между лесом и рекой раскинулась просторная равнина, поросшая высокой зелёной травой, но проблем с приготовлением пищи не возникло – свежие овощи и купленное в пограничном городке вяленое мясо вполне могли утолить голод.
С приближением ночи моё настроение стремительно начало падать, срываясь в бездонную пропасть. Уже не могли помочь даже молнии, сначала так радовавшие глаз. Мысли вновь улетели далеко, и я окончательно перестала вникать в смысл разговора, в котором друзья пытались решить, опасно ли купаться в реке, или молнии, даже попадая в воду, не причинят нам вреда.
С каждым разом становилось всё хуже. С каждым новым днём, с каждым приближением ночи и времени сна. Нет, Тэан не приходил ко мне, не показывался на глаза, не навязывал своё общество, но я отчетливо ощущала его присутствие. Какой бы бред ни снился, что бы я ни делала во сне, кем бы ни была, я чувствовала, что он рядом. Стоило лишь позвать, лишь пожелать, на мгновение расслабившись, и снять с себя собственноручно наложенный запрет, он бы пришёл. Я вновь бы увидела тьму, которая окружала его и наполняла весь его странный мир, вновь бы оказалась рядом с ним… Однако я не могла себе этого позволить. Не могла, но безумно хотела, из-за чего страдала ещё больше. Мне не хватало его, как воздуха, боль сдавливала грудь, ни на секунду не оставляя меня. Если днём другие эмоции не вытесняли её, но хотя бы притупляли, то с приближением ночи, наоборот, эта боль становилась на первый план, затмевая собой всё остальное. Сколько времени уже я не видела Тэана? А сколько ещё придётся терпеть? Всю жизнь? Нет, это невыносимо!
- Алиса, с тобой всё в порядке? – спросила Лина, пододвинувшись ко мне.
- Как обычно, - искренне ответила я, давая понять, что ничего особенного не случилось, но и не признаваясь в том, насколько мне плохо.
- Да не обращай ты внимания на Альрайена! Он просто идиот. Приставучий, но идиот.
Я невесело усмехнулась. Друзья до сих пор думали, что дело в Альрайене. Конечно, не рассказывать же им, что я поссорилась с образом из сна и из-за этого теперь страдаю.
- Постараюсь.
- Тогда, может, пойдём искупаемся? Он уверяет нас, что молнии совершенно безвредны, даже в воде.
- Я, пожалуй, попозже.
- Но скоро совсем стемнеет…
- Значит, утром, - пожав плечами, сказала я. – Идите без меня. Да и должен кто-то вещи посторожить, здесь всё-таки мост, дорога рядом. Мало ли…
- Да, пожалуй, тебе стоит отдохнуть от общества Альрайена, - улыбнулась подруга и поднялась на ноги.
Все четверо вернулись к реке, и я осталась одна. Вдруг непреодолимо захотелось рисовать. Дома я всегда рисовала, когда было хорошо и когда было плохо. Рисовала, вспоминая Тэана и думая о том, чего никогда не случится. По дому я как-то не очень скучала. Мы и раньше с друзьями уезжали на целое лето, уверяя родителей в том, что отправляемся на дачу, а на самом деле временно переселяясь в жилище Денмонта. В другие сезоны, впрочем, тоже редко сидели дома. А вот по прежней жизни я действительно скучала. Несмотря на ежедневные тренировки, учебу и роль обыкновенных ребят, всегда оставалось время на то, чтобы выплеснуть свои эмоции очередной картиной на бумаге. Как же давно я не рисовала! А сейчас боль рвалась наружу, требуя хотя бы такого выхода.
Не отыскав поблизости ни одной веточки, я вытащила из ножен кинжал и принялась за осуществление своей задумки, вместо карандаша используя тонкое остриё, а вместо бумаги – черную влажную землю. Рисовать таким образом было в новинку и оттого ещё более увлекательно. Рука умело выводила знакомые черты, несмотря на непривычные инструменты, и я погрузилась в подобие творческого транса, перестав замечать что-либо вокруг. Стоявший перед мысленным взором образ вновь оживал, пусть не во сне, но на земле, представая перед глазами точно таким, каким запомнился мне. Боль, душившая изнутри, немного отступала, позволяя забыться, растворяясь в собственном творчестве.
- Кто это?
Вопрос, прозвучавший прямо над ухом, застал меня врасплох. Вздрогнув, я вскочила на ноги и повернулась к Альрайену, в руках по-прежнему сжимая кинжал, который рефлекторно выставила перед собой. Хорошо хоть, аллир успел вовремя отпрянуть, и я не заколола его. Или плохо? Так бы и проблемой одной меньше, и несчастный случай, за который меня не стали бы винить.
- Это так ты вещи решила посторожить? – насмешливо поинтересовался Альрайен. Казалось, сказал он это совершенно обычным тоном, вот только странный интерес, плескавшийся в его глазах, нисколько не вязался ни со словами, ни с интонацией, с которой они были произнесены. Скорее даже не интерес, а лёгкое удивление, будто он увидел что-то новое, то, чего раньше не замечал. И это явно не могло привести ни к чему хорошему. Не дождавшись от ошеломленной меня ответа, к тому же особо на него и не рассчитывая, Альрайен вновь перевёл взгляд на рисунок и повторил: - Так кто это?
Опустив глаза, я тоже взглянула на рисунок. Надо же, пока рисовала, даже не замечала, кого именно рисую. Я ведь не хотела изображать Тэана, однако вновь получился именно он! Не хватало только янтарной краски для глаз, чтобы сходство стало идеальным. Такие знакомые черты и в то же время немного другие. Быть может, в последний раз я увидела его с другой стороны? Как бы там ни было, а в этих чертах теперь таилась опасность, манившая своей загадкой, одновременно с тем не позволявшая потерять бдительность и расслабиться.