— Я не боюсь. — Это была ложь, причем не очень убедительная. — И я вовсе не пытаюсь бороться с вами.
— Боретесь, боретесь. — Теперь в его голосе не осталось и следа мягкости. — А все потому, что мы оба знаем: если я начну заниматься с вами любовью, то вы воспламенитесь в моих объятиях и даже думать не захотите о том, чтобы все вернуть назад. Вы желаете меня, Энн, ваше тело говорит мне об этом всякий раз, когда я вас касаюсь.
Она и сейчас его желала. Груди девушки напряглись, а тело покрылось гусиной кожей. Энн чувствовала слабость в ногах и жар, который обволакивал ее, но все-таки постаралась ответить твердо и решительно:
— И вы полагаете, одного этого достаточно? Физической привлекательности, желания, похоти… называйте, как хотите!
— Нет, я не думаю, что этого достаточно. Но мы ведь говорим о вас, а не обо мне, — ответил он с нажимом.
Энн уставилась на него, моля Небеса только об одном: не позволить ей поддаться темной волне чувственности, которая исходила от Ника и готова была накрыть ее с головой. Разве она могла предложить ему что-либо, достойное его? Ник уже был женат, и, без сомнения, у него были женщины до того. Он обладал сексуальными познаниями, которых так не хватало ей, Энн. У нее не было ни талантов, ни изощренности в любовной игре, она понятия не имела обо всех тех хитростях, которые используют женщины вроде Велмы для того, чтобы удержать мужчину после того, как будет удовлетворен непосредственный сексуальный голод.
Ник сказал, что желает ее, что она сводит его с ума, кажется ему прекрасной. Но ни разу в его речи не промелькнуло слово «любовь», даже когда он ласкал ее.
— Вы ведь обещали, что не будете…
— Приставать к вам? — перебил он Энн. — Но я ведь не нарушаю слова. Я просто беседую с вами, только и всего. Но, разумеется, если вы переменили свое мнение…
— Нет, не переменила.
— Жаль. Я уже понял, что в случае с вами лучше сначала действовать, а уже затем задавать вопросы. Вам нужна буря, натиск.
— Мне ничего не нужно!
Она попыталась выглядеть рассерженной, но одного взгляда Ника оказалось достаточно, чтобы гнев улетучился.
— На этом наши мнения расходятся, но сейчас… Сейчас наша увлекательная дискуссия прервется. Пора навестить молодых телочек Джона Бритлинга.
Смена образа была полной и разительной. Сначала преданный поклонник, затем разгоряченный любовник, потом гурман, развлекающий себя психологическими изысками и наконец — холодный повелитель… Как ему удается все время оборачиваться кем-то другим? А может, все его ухаживания — это просто желание развлечься, слегка оживить свою жизнь? У Энн не было ответа.
— Поехали. — Погруженная в собственные мысли, она даже не заметила, как Ник поднялся и теперь протягивал ей руку, а в глазах его играли солнечные блики, отраженные от водопада. — И перестаньте дрожать. Если после проведенного со мной дня вы появитесь на людях с таким лицом, пострадает моя репутация.
— А она у вас есть — я имею в виду репутацию? — резко спросила Энн, отшатнувшись от протянутой руки как от огня, и сделав вид, что счищает траву, будто бы прилипшую к джинсам. Серьезного ответа на свой вопрос она не ожидала, однако Ник на минуту застыл, прежде чем загадочно ответил:
— Когда-то была. Рано или поздно, но вам придется выслушать увлекательные истории о моей бурно проведенной юности.
Его голос был холоден и насмешлив, но Энн не могла понять, было ли в этой фразе лишь желание поддеть, или что-то иное. Она уставилась на Ника, всем своим видом выражая растерянность, а он лишь пожал плечами, мягко добавив:
— Хотя на самом деле все было не столь плохо, как представляется местным кумушкам.
— Не сомневаюсь. — Ее ехидный тон жалил как пчела, но Энн ничего не могла с собой поделать. Мысль о том, что он был с другими женщинами, разбудила маленьких злобных чертенят в ее душе, унять которых было непросто.
— Слоу мало чем отличается от других мест. Люди здесь также обожают складывать два и два и получать пять, — продолжал он, словно не заметив ее колкой реплики. — В университете у меня было масса друзей — парней и девушек, которые посещали меня время от времени. Разумеется, только в перерывах между лекциями и исключительно с целью отведать домашней стряпни.
— Парней и девушек, — повторила Энн, стараясь придать своему голосу приторную сладость.