Она не хотела сказать: почему так. Еще не сейчас. Уж слишком радует ее вся эта история. Долго и спокойно описывала она дедушку, как он сплетал ладони без двух пальцев, щурил серые глаза и шевелил усами, бормоча молитвы.
О Рите Хейворт
Папа выследил мать под учебным заведением. Наверное, она сама сказала ему на танцах, где учится. Еще чуть-чуть, и из этой встречи вспыхнул бы скандал. И им отрезали бы головы общественной бритвой.
Но, обо всем по очереди. Мама охотно отходит от темы и не понимает, что я постоянно спешу. Сейчас сидел у нее. Размышлял о семье, о работе, ну ладно, в основном – о работе, потому что она растаскивается по всей жизни, словно пьяница в городской электричке, эскаэмке[5], а кроме того, не хочу я все сбрасывать на Клару - у нее и так дел выше крыши с управлением "Фернандо", нашим рестораном.
Тем временем, мама цедит чай рапортует про поездку из Оксивя в Гданьск в день удивительного и опасного свидания. Монолог прерывает только тогда, когда я вытаскиваю ее наружу.
Терраса огромная и неухоженная, у мамы уже не хватает сил на заботу о чистоте. Якобы, птицы совсем обнаглели, а она их гоняет. Настоящая причина, из-за которой она выходит, совсем другая, впоследствии я к ней вернусь.
Итак, стояла поздняя осень пятьдесят восьмого года, и моя прилежная мать, как и каждый день, вырулила на занятия, лишь только пробило шесть утра.
Как раз этим хмурым утром по всему району собирали лом. Ездил такой себе фургон, еще с пулевыми пробоинами, а люди вытаскивали к подворотням тряпки, макулатуру, ржавые молотилки, сушилки для табака, тракторные колеса, судовые винты и спорили с водителем, чтобы тот все это забрал. Мать сопровождали вопли обманутых ожиданий, хлопание дверей и грохот стали, которую с размахом бросали на землю.
Автобус заехал в центр в тот самый момент, когда отправлялась городская железная дорога, так что мама помчалась через вокзал, сжимая в руках сумку с книгами и остатки достоинства. Подвыпившие мужики свистели ей вслед, суя пальцы в рот, а какой-то тип в двери вагона схватил ее за запястья, затащил в набирающий скорость состав, хлопнул по попке и протолкнул к людям. Ормовец[6] на перроне ругался матом и облегченно переводил дух.
В детстве я видел бедняг на тележках, которым наша эскаэмка отрезала ноги. Один такой продавал порнуху на радиобазаре в Доме Техника.
- И всегда мне приходилось бежать под гору, - подчеркивает мама.
Я не нахожу в ней ни горечи, ни жалоб. Она попросту утверждает, что жизнь – штука сложная и запутанная, но ей будет жалко, если придется прощаться с этим паршивым миром.
Вышла она возле Политехнического, прошла мимо театра и памятника с танком, которым, вроде как, освобождали Гданьск. На танковой пушке раскачивались дети. Потом, переполненная позором опоздания, она срезала себе дорогу через кладбище. Теперь там у нас парк, тогда же мама брела через заросли и разбитые надгробья, оставшиеся после немцев. И до сих пор еще было довольно темно.
- Я боялась, что наступлю на гроб, тот треснет, и труп схватит меня за ногу, - говорит она и тут же, не очень-то и весело прибавляет: - Молодая, вот и боялась духов. Сейчас уже не боюсь, потому что о духах знаю все.
Занятия в Гданьске проводились на улице Ожешко, еще в бараках, и проводил их сам профессор Шолль, который бреди о пломбах из композитных материалов. Мама и сегодня произносит его фамилию с добродушной тревогой. Пан Шолль бил студентов зачетками по ушам и серьезно считал, что девушки из простонародья, такие как мама, могут учиться, но только лишь, если продвижение по социальной лестнице не закрутит у них в головах. Впрочем, говаривал он, дантистка – это не врач, чтобы копаться у черни в деснах пригодится.
И вот тут важная штука: пан Шолль был отцом Вацека, того самого ухажера мамы.
Пришла она с опозданием – те, кто проживали в Гдыне, всегда приходили позже – спросила, можно ли приступить к занятиям, и пан Шолль разрещил, что случалось не так уже и часто. Покорная мама проскользнула в аудиторию и села подальше от Вацека.
Насколько я знаю жизнь, старик Шолль, если бы только мог, бил бы ее по ушам зачеткой до тех пор, пока она не отдала бы Богу душу, а потом нашел бы сынку толстуху из профессорской семейки. Сам я учился в профтехучилище только лишь для того, чтобы не иметь с такими, как он, дела. Попахал бы урод годик на мойке, сразу бы научился людей любить.
5
Скоростная городская железная дорога (Szybka kolej miejska; аббревиатура: СКМ) — железная дорога, характеризующаяся одинаковой длиной состава, высокой частотой следования и неравномерной интенсивностью движения в разное время суток. Действовала в Труймясте (Гданьск – Гдыня – Сопот)
6
От ORMO - Ochotnicza Rezerwa Milicji Obywatelskiej (Добровольческий Резерв Гражданской Милиции), что-то типа нашей народной добровольческой дружины.