Фыркаю мыслям, пока лифт поднимает меня на нужный этаж.
Хлопаю дверью и роняю покупки. Ну до чего ж бесячие эти пакеты-маечки! Смотрю на покрасневшие полоски на пальцах и сжимаю кулак. Пытка, а не поход в магазин!
– Эй, юрист, ты живой?
Слышу тихий стон и захожу в гостиную. Костя сидит, держась за бок, и морщится. Меня снова пронзает укол вины. Трясу головой, пытаясь избавиться от навязчивого чувства. Вот уж не похоже на меня. Никогда никого не жалела, а тут прям расчувствовалась.
– И тебе привет. Нет, я не сдох. И да, я жив, спасибо. Ты откуда тут?
Пронзает меня холодными глазами. Заставляю держать лицо и не обхватить себя за плечи.
А вот когда он с Аленой общался, то совсем по-другому выглядел. И улыбка была добрая, и глаза светились дружелюбием. А тут прям айсберг –фиг подступишься.
Закусываю губу при воспоминании о нашем знакомстве. Тогда Костя пытался подкатить к сестре, это Макс ему доходчиво объяснил, что его подругу не стоит трогать, а так бы, может, и сошлись они.
Запускаю руку в волосы. Меня это никак не касается. Пусть хоть с Медузой Горгоной встречается, мне как-то фиолетово.
Цепляю пакет из коридора и прохожу на кухню.
Сейчас побуду немного и пойду по своим делам дальше. Все же успокоила совесть. Костя вполне себе живой и относительно невредимый.
– Ну как, какой бы ты меня ни считал, но я вполне себе ответственная и не смогла тебя просто так бросить. О, не побоялся бульон выпить?
Скорее, для встряски спрашиваю и высовываюсь из кухни. Костя сидит, не поменяв позы, и хмурится.
– А должен был? – с опаской интересуется, а я пытаюсь не рассмеяться.
Надо же, какие мы мнительные, – неопределенно пожимаю плечами и загадочно улыбаюсь:
– Посмотрим.
– Кристина! – рычит Костя и поднимается с дивана.
Охает, хватается за бок и морщится. Я тут же оказываюсь рядом, готовая оказать поддержку этому слону.
Почему слон? Потому что я ему в грудь упираюсь носом, да и уверена, меня за ним не видно будет даже.
Внезапно понимаю, что его близость подкидывает воспоминание поцелуя, и щеки обжигает смущением.
– Что с тобой? – выдавливаю я, поднимая на него глаза.
Кристина
Костя, слегка побледневший, все так же держится за ребра и дышит через раз.
– Все нормально, жить буду, – хрипит он.
А я начинаю паниковать. Черт!
– Давай врача? Ты побледнел, – испуганно выдыхаю я и слежу, чтобы этот упертый баран не рухнул на пол.
Костя пошатывается и усаживается обратно на диван.
– Не надо врача, – прикрывает глаза.
– Знаешь что? – рявкаю я, вытягивая из кармана телефон. – Я вчера тебя послушала…
– А ты что пришла? – перебивает он меня и поднимает на меня светлые глаза.
А у меня застревают слова.
– Милый, ты мне не рад? – паясничаю я.
Смотрю по карте, какая поликлиника обслуживает дом Кости, и нажимаю на вызов.
– Слушаю, – недовольный голос медсестры пронзает слух, и я морщусь.
– Здравствуйте, нам бы врача, – радуюсь, что Костя не встает в позу и просто молча сидит, опустив голову.
– Вызовы не принимаем уже. Звоните завтра до одиннадцати.
– Но, – теряюсь я, – тут человеку плохо.
– Девушка, тогда вам в скорую. До свидания!
И бросает трубку, коза. Открываю и закрываю рот, гипнотизируя телефон в руке. Это что еще за нахрен?
– Э-э-э-э-э-э-э, – блею.
Костя снова издает стон и падает на спину, прикрывая глаза рукой.
– Кость, – в моем голосе испуг, – плохо? Больно? Черт, я звоню в скорую, и хоть слово скажи мне...
– Не надо в скорую, – хрипит, все так же прикрывая лицо.
– Ну конечно не надо, лучше ж тут валяться, как полутруп, и стонать, – уже разгоняюсь, высказываясь по поводу его упертости.
Потому что если бы он вчера согласился ехать в больницу, то сейчас бы я не наблюдала за тем, как стремительно белеет его лицо.
– Там, – тыкает пальцем в сторону коридора, – на тумбочке визитка, – тяжело сглатывает, – врача. Позвони – он приедет.
– Персональный доктор? Да ты не так прост, как кажешься.
Да, когда я волнуюсь, начинаю язвить как не в себя. Но я силой заставляю себя заткнуться и иду в коридор. Набираю номер, слушаю длинные гудки, а потом низкий мужской голос не очень дружелюбно рявкает так, что я подскакиваю.
– Слушаю!
– Добрый день, – откашливаюсь, чтобы не звучать так жалобно. – Я звоню по просьбе Константина...
Черт, а как у него фамилия-то?
– Костика? – голос меняется. – Что-то случилось?
– Дело в том, – непроизвольно начинаю ковырять носочком кафель в коридоре, наблюдая за неподвижно лежащим Костей, – вчера его немного побили на улице. И сейчас он слегка бледноват и держится за ребра.