– Привет! Извини, что поздно…
– Ты?
До этого они не созванивались. Откуда у Рената ее телефон? Вспомнила! Она давала ему свою визитку стоматолога. На случай, если вдруг заболит зуб.
– Мне нужен твой совет, – огорошил ее дизайнер.
– Я завтра работаю в первую смену, с девяти до двух. Приходи, приму без записи.
– Ты не поняла…
– Сильно болит? До утра не дотерпишь?
– Мои зубы в порядке, – усмехнулся он. – Я звоню по другому поводу.
– Ой, прости! Я подумала, что…
– Не важно. Я рискую показаться наглым, но хочу спросить… о чем ты говорила с Вернером на «исповеди»?
Лариса решила, что ослышалась. Она открыла рот, не издав ни звука, и так застыла.
– Молчишь? – вздохнул он. – Имеешь право. Давай я попробую угадать?
– Это лишнее…
– Лара! Не бросай трубку! Я не из любопытства спрашиваю. Обещаю откровенность за откровенность.
– Мы почти не знакомы. С какой стати нам откровенничать?
– Не торопись отказываться. Может, тебе понравится мое предложение.
– Какое еще предложение? Руки и сердца?
– Не совсем… хотя близко. Я предлагаю обменяться информацией, и если она совпадет, скооперироваться.
– В смысле?
– Мне нужен единомышленник, тебе, полагаю, тоже. Чтобы провернуть одно щекотливое дельце.
– Я в аферы не ввязываюсь! – отрезала Лариса. – Ни под каким соусом!
– Разве мы с тобой не братья по духу?
– Сестры! – засмеялась она. – Ты пьян, Ренат? Или накурился чего-нибудь?
– Я абсолютно трезв и хладнокровен, как никогда.
– Не верится…
– Вспомни, что тебе говорил Вернер во время «исповеди». Вернее, после нее.
– Много всякого…
Лариса лукавила. Слова гуру не шли у нее из головы. Сначала она гнала их прочь, потом смирилась с ними. А теперь была не прочь осуществить.
– Хочешь, я угадаю, что тебя гложет? – наседал Михеев. – У тебя нет достойного спутника в жизни. Ты встречаешься то с одним мужчиной, то с другим… Ты устала от сомнений и разочарований. Ты…
– Хватит!
– Не обижайся. У меня похожая ситуация. Я встречаюсь не с теми женщинами, о которых мечтаю. Мне попадаются заботливые «мамочки» вместо юных и страстных Джульетт.
– Ты не Ромео, Михеев, – не выдержала Лариса. – В этом твоя беда. Ты стар для пылкой и безумной любви. Ты слишком расчетлив, не готов поступиться принципами…
– Не допускаешь, что я созрел?
– Ты перезрел, как яблоко, которое вовремя не сорвали.
– Говори прямо, что я червивый и с гнильцой.
– Есть немного, – улыбнулась она. – А с чего тебя потянуло на признания? Почему ты выбрал меня в качестве «жилетки»? Надо было рассказать все Вернеру…
– Я рассказал.
– И что? Он не знает лекарства от твоей хвори?
– Знает. Поэтому я и звоню. Ты ведь тоже получила рецепт?
– К чему ты клонишь?
– К тому, что мы с тобой – родственные души.
Этого она от Рената не ожидала. «Родственные души!» Вот так сюрприз. Сейчас дизайнер начнет набиваться в кавалеры, а чем он отличается от Эдика?
– Не пугайся, я не собираюсь тебя «клеить». Давай сверим рецепты! Только Вернеру ни гу-гу. Обещаешь?
– Клянусь кровью святых девственниц, – прыснула Лариса.
– Идет. Ну, так что он тебе заливал? Про одиннадцать дней и ночей в пустыне говорил?
Лариса перестала хихикать. Ренат задел ее за живое. Неужели гуру всем рекомендует одно и то же? Это было бы непорядочно с его стороны.
– Значит, я не ошибся. Вернер уверен, что все гениальное – просто. Красавец!.. Впрочем, рано судить его за обман. Не мешало бы проверить метод на практике. Я намерен разоблачить шарлатана, который прикидывается магом. Для этого я и позвонил. Предлагаю объединиться для честного совместного опыта. Ты сможешь взять отпуск на две недели?
– Наверное. Я в этом году еще не отдыхала.
Лариса колебалась, но чаша весов склонялась в пользу Рената. Одной ей будет страшновато медитировать в пустыне. Больше того – положительный результат опыта пугал ее сильнее, чем неудача.
– Тогда едем в пустыню?
Лариса представила себе желтые пески, сухой горячий воздух и палящее солнце над головой.
– В Сахару? Гоби? Каракумы? Меня от одних названий оторопь берет.
– Думаю, это чистая условность, – успокоил ее Михеев. – Пустыня в нашем случае – просто безлюдное место, где нам никто не помешает.
– Безлюдное место… – эхом повторила она. – Мне уже страшно!
– Поэтому я и предлагаю объединиться. Провести одиннадцать суток вдали от людей – стремно. Поселимся в заброшенном доме на опушке леса.
– Даже не знаю…
– Лесная сторожка подойдет? У меня приятель – заядлый охотник. Он в лесу, как дома. Я с ним переговорил, он укажет домик, куда наведывался лесник, пока был жив. Сейчас там ночлежка для охотников, которые замерзли, заблудились или просто устали.