Идиллии, эпиграммы

«Гость, о тебе я давно уже многие слышал рассказы;
Ныне же в мыслях моих, о тебе ли шла речь, вспоминаю.
Прибыл из Аргоса к нам раз один человек; в середине
Жизни стоял он; ахеец он был, из Гелики приморской.
Нам он поведал тогда, окруженный эпейцев толпою,
Как из аргивян один, той порой как он был там, сразился
С зверем, ужаснейшим львом, устрашением всех землепашцев,
Жившим в глубокой пещере близ рощи Немейского[312] Зевса.
170 Только наверно не помню, из Аргоса был ли святого
Он, иль во граде Тиринфе[313] он жил, иль, быть может, в Микенах[314] —
Этого я не припомню. А родом, как будто я слышал,
Если запомнил я верно, он был из потомков Персея.
Думаю я, не свершил этот подвиг никто из аргивян,
Кроме тебя. Говорит мне о том эта львиная шкура,
Рук твоих мощное дело, что плечи тебе покрывает.
Ныне же мне расскажи, чтобы все я узнал моим сердцем,
Правильно ль я догадался, герой, или я заблуждаюсь:
Тот ли ты самый, о ком нам, внимавшим, рассказывал долго
180 Этот ахеец геликский? Как звать тебя именем верным?
Мне расскажи, как добился над гибельным зверем победы,
Как и откуда явился он в край многоводный Немейский.
Этих чудовищ вовек ты не мог бы увидеть в Апиде[315],
Если бы даже хотел: этот край их вовек не рождает;
Только медведи там есть, кабаны и жестокие волки.
Вот потому и дивились все те, кто рассказ этот слышал.
Многие, помню, из нас говорили, что лжет чужестранец,
Дерзким своим языком забавляя того, кто внимает».
Это сказавши, Филей отошел с середины дороги
190 В бок, чтобы рядом идущим, им всем было места довольно.
Тот, обогнавши его, обратил к нему слово такое:
«Авгия сын! Ты и сам-то, о чем ты мне задал вопросы,
Мог уж раньше, наверно, узнать без труда, по порядку.
Нынче ж подробно тебе расскажу о чудовище этом
Все, что случилось тогда, если хочешь ты это услышать.
Только откуда взялось, не скажу, и никто из аргивян,
Сколько бы ни было их, дать бы ясный ответ был не в силах.
Думаем мы, что один из богов, наши жертвы презревши,
200 Бедствие страшное это послал на людей форонейских[316].
Словно как бурный поток, что прибрежные топит равнины,
Жадный обрушился лев; чаще всех он терзал бембинайцев[317],
Живших всех ближе к нему, нестерпимые муки терпевших.
Это как первый мой труд к исполненью тогда предназначил
Мне Эврисфей[318] и велел покончить со зверем ужасным.
Лук я мой гибкий забрал и навесил колчан мой глубокий —
Стрелами был он наполнен; взял в левую руку дубинку
Крепкую, с толстой корой, из согнувшейся дикой маслины —
Мне по руке; я, найдя на отрогах святых Геликона,
210 Сам целиком ее вырвал, сплетенья корней не испортив.
После, когда я пришел в эту местность, где лев находился.
Лук свой сейчас же я взял, натянул тетиву жиловую
Против изгиба и вынул стрелу, приносящую боли.
Всюду мой взгляд обращал и высматривал страшное диво:
Раньше его я увидеть хотел, чем меня он почует.
Близилось время к полудню. Следов никаких я в округе
Вовсе заметить не мог, также не было слышно и рева.
Не было вкруг никого из людей ни при стаде, ни в поле
Между засеянных нив, к кому бы я мог обратиться:
220 Бледным охвачены страхом, попрятались все по усадьбам.
Долго носили меня по горам густолиственным ноги,
Прежде чем встретил его я и тотчас померялся силой.
К вечеру близился день. Он, к ущелью свой шаг направляя,
Шел, пресыщенный и мясом, и кровью. Косматую гриву,
Морду с пылающим взглядом следы оскверняли убийства,
Также и грудь, а усы свои он облизывал жадно.
Тотчас же я поспешил за кустарник тенистый укрыться;
Там, на тропинке лесной, ожидал я его приближенья.
Чуть подошел он поближе, стрелу ему в левую ногу
230 С лука спустил я — напрасно: стрелы острие не проникло
В мясо ему, «о обратно в зеленую траву упало.
Рыжую голову вдруг от земли удивленно он поднял,
Все вкруг себя осмотрел, обегая всю местность глазами;
Пасть он разинул и все показал свои жадные зубы.
Я же вторую стрелу с тетивы опустил, раздраженный
Тем, что из рук я моих стрелу пустил понапрасну;
В грудь я попал, в середину, где легких находится место.
Шкуру опять не -пробила стрела, приносящая муки,
Снова упала от лап недалеко, в бессилии тщетном.
240 В третий собрался я раз натянуть тетиву, в своем сердце
Злобу тая; но увидел, глазами вращая своими,
Зверь меня страшный и, хвост вкруг колен обвивая огромный,
В битву рванулся немедля; и шея и мощный затылок
Вздулись от страшного гнева, и вздыбилась рыжая грива:
Так он взбешен был; хребет на спине, словно лук, изогнулся;
Сжался он весь, как комок, приседая на икры и бедра.
Так, как столяр колесничный, искусный во многих работах,
Фиговый ствол молодой, что ему без труда поддается,
Гнет, нагревая в огне, чтобы сделать круги для сиденья, —
250 Вдруг из-под рук вылетает весь ствол этот с нежной корою,
Будучи согнут уже, и прыжок совершает далекий, —
Прыгнул так лев на меня устрашающий, силы собравши,
Мяса отведать стремясь. Защищаясь , я левой рукою
Стрелы поднял и одежду двойную, покрывшую плечи;
Правой рукой нацелил в висок я дубинку сухую,
В голову бросил ее; и дубинка из дикой маслины
Разом ударилась с силой об голову с гривой косматой
И на куски разлетелась. А он, до меня не допрыгнув,
Все ж не упал, а остался стоять, но на лапах дрожащих,
260 Голову вниз опустив; глаза его мраком покрылись;
Был в его черепе мозг поколеблен от мощи удара.
Я же, пока он стоял без сознанья от боли жестокой,
Быстро решился, чтоб он не успел опять отдышаться;
Страшную шею сдавил, ухвативши пониже затылка,
Бросивши в сторону лук и колчан мой, что крепко был слажен
Сильно душил я его, и могучими сзади руками
Я упирался, чтоб он не поранил когтями мне тела,
Задние ж лапы ступнями к земле я придавливал с силой,
Севши верхом на него и бока ему сжавши ногами,
270 Долго, пока, наконец, не поднял его вверх за лопатки.
Был без дыханья он; взял Аид его душу великий.
Стал размышлять я потом, как бы шкуру мне с гривой косматой
С мертвого зверя содрать, отделивши от тела. Работа
Эта была нелегка. Невозможно шкуру разрезать
Было железом и камнем: усилья мои были тщетны.
К счастью, один из бессмертных вложил мне в мой ум помышленье —
Львиную шкуру разрезать его же когтями; я быстро
Ими ее ободрал и себе ее на плечи бросил
Для обороны в сраженье смертельном, терзающем тело.
280 Вот каким образом гибель настигла немейского зверя,
Людям самим и стадам их принесшего много несчастий».