Идиллии, эпиграммы

МОСХ [376]

ЭРОС-БЕГЛЕЦ [377]

Эроса-сына однажды звала и искала Киприда:
«Эроса кто б ни увидел, что он по дорогам блуждает, —
Мой это, знайте, беглец. Кто мне скажет, получит в награду
Он поцелуй от Киприды; а коль самого мне доставит,
То не один поцелуй, а быть может, и что-нибудь больше.
Мальчик особенный он. Будь их двадцать, узнаешь сейчас же.
Кожа его не бела, а сверкает огнем. Его взоры
Огненны, остры. И зол его ум, хоть и сладостны речи.
Мыслит одно, говорит же другое. Как мед его голос,
10 В сердце же горькая желчь у него. Он обманщик: ни слова
Правды не скажет; хитер и на злостные шутки охотник.
В пышных кудрях голова, а лицо его полно задора.
Крошечны ручки его, но метать ими может далеко.
Может метнуть в Ахеронт[378] и до дома Аида-владыки[379].
Телом он весь обнажен, но глубоко припрятаны мысли.
Словно как птица крылат; то к тому, то к другому порхает,
К женщинам он и к мужам, и садится им прямо на сердце.
Маленький держит он лук, а на луке натянутом — стрелку;
Стрелка же, как ни мала, достигает до глуби эфира.
20 Носит колчан золотой за спиною, а в этом колчане
Злые тростинки — он даже не раз и меня ими ранил.[380]
Все это страшно. Всего же страшней тот факел, который
Носит всегда при себе. Он бы мог им спалить даже солнце.
Если его кто поймает, пусть свяжет его, не жалея.
Если увидишь, что плачет, смотри, как бы вновь не удрал он;
Если смеется, тащи. А захочет с тобой целоваться,
Тотчас беги. Поцелуй его — яд, и в устах его — чары.
Если же скажет: «Возьми, я прошу тебя, это оружье»,—
Не прикасайся к подарку: все вещи окунуты в пламя».

ЕВРОПА [381]

Раз в сновидении сладком явилась Европе Киприда
Третьею стражей ночной, когда до зари недалеко.
Этой порою на очи спускается сладостней меда
Сон, что заботы снимает и нежными вяжет цепями.
Этой порой прилетает толпа сновидений нелживых.
Крепко заснула в то время под крышею дома родного
Феникса дочка Европа, тогда еще бывшая девой.
Две—она видит, — земли за владение ею враждуют:
Азия — с той, что напротив, и обе похожи на женщин.
10 В чуждом наряде одна, а другая одеждою схожа
С женщиной здешних краев; прижав к себе девушку крепко,
Ей говорит, что ее родила и сама воспитала;
Мощной рукой вырывает Европу другая, и с этой
Нет ей охоты бороться, а та говорит, что Европа
Зевсом самим громовержцем дана ей судьбою в подарок.
Тотчас с широкого ложа вскочила в испуге Европа.
Сердце стучало в груди. Этот сон был как будто бы явью.
Села, охвачена страхом, и будто бы снова и снова
Взорам, открытым уже, представлялись те женщины обе.
20 Девушка стала тогда возносить, испугавшись, молитву:
«Кто из небесных богов ниспослал мне виденье такое?
И почему мне на ложе широком в девической спальне
В час, как я сладко спала, сновиденья такие предстали?
Кто это — та чужестранка, которую видела в грезах?
Как охватила мне сердце любовь к ней! Она почему-то
С лаской меня приняла, как родное и милое чадо.
Пусть же блаженные боги мне сон этот к благу направят!»
Это промолвив и встав, созвала она девушек милых.
Сердцу любезных ровесниц, детей из семейств благородных.
30 С ними всегда веселилась, гулять ли в леса отправлялись,
Или к ручью они шли, в его струях омыть свое тело,
Или за тем, чтоб в лугах себе лилий нарвать благовонных.
Тотчас подруги собрались. С собою у всех них корзины
Были для сбора цветов. На луга, что лежали у моря,
Все они вместе пошли и веселые начали игры,
Радуясь шуму прибоя и розам, прекрасно расцветшим.
Дева Европа взяла для цветов золотую корзину —
Дивное диво для глаз, многотрудное дело Гефеста.
Дал ее Ливии в дар он, когда с сотрясающим землю
40 Ложе она разделила. Ее Телефассе прекрасной[382]
Ливия в дар отослала; Европе ж, еще незамужней,