Как близок он был к успеху. Буквально касался его руками, оставив на нем отпечатки пальцев. Брук не состоял в Брэмхолльской команде, но иногда они выпивали вместе. Брук увлекался индейской мифологией и вечно рассказывал историю про леопарда, который потерял свой мужской причиндал. Кид всегда ладил с Бруком, и когда в 1972-м Брук открыл свой первый солярий, он предложил Киду войти в долю на правах младшего партнера за тысячу фунтов.
Обычно в карманах у Кида никогда не водилось больше пятерки, а если бы он попросил кредит в банке, то там скорее полили бы деньги соусом для барбекю и спалили бы их на огне, чем дали ему. Но однажды ему повезло. Как-то на выходные он подрабатывал чернорабочим - они ломали один древний дом, - и на чердаке, в свертке, прикрепленном к обратной стороне потолочной балки, нашел тайник старых гиней эпохи Регентства (о котором решил не распространяться).
Он помнил, как вышел из дома, чтобы встретиться с Бруком в пабе. Помнил, как положил толстый конверт во внутренний карман пиджака. Помнил свой тихий ужас, когда он собрался отдать конверт Бруку, а конверта не оказалось на месте. Помнил, как он лихорадочно обшаривал все карманы, покрываясь холодным потом.
А спустя три недели случилось совсем уже невозможное: конверт нашелся. Он завалился за диван. Однако Брук уже нашел себе другого партнера какого-то нигерийца, который, как выяснилось потом, безбожно его обманывал. Но Брук все равно сделался мультимиллионером, поскольку "принес в Ланкашир больше ультрафиолета, чем солнце". Если бы Кид тогда отдал ему деньги, он бы давно уже обеспечил себе безбедное существование. На всю оставшуюся жизнь.
Вместо того чтобы подвизаться на поприще искусственного загара, Кид купил револьверы - подлинные, пусть и списанные кольты. Каждый раз, когда они встречались, Брук говорил: "Давай выпьем" и "Я посмотрю, может, получится тебя куда-нибудь пристроить". К началу девяностых Брук перестал это говорить и только натянуто улыбался.
В баре Кид сразу заметил новую девушку. А минут через пять увидел, что она собирает со столов пустые стаканы. У нее было несчастное лицо, но грудь выпирала так, что Кид даже подумал, что она у нее искусственная, но потом вспомнил, что в восемнадцать она такая у всех. Ребенок с большими сиськами.
Гранджер сказал:
- Кид, это Мелоди. Мелоди, это Кид.
Но на самом деле он имел в виду, что теперь Кид лишается всех своих "льгот" у него в заведении. Раньше пустую посуду со столов собирал Кид, а в особенно суматошные дни помогал Гранджеру за стойкой - в обмен на халявную выпивку, а то и на пару банкнот, каковые вкупе с деньгами, которые он получал от Уилсонов за присмотр за котом, пока они ездят на отдых (три раза в году), составляли его единственный доход.
Он совсем не сердился; он никогда не менял свою жизнь - ее меняли за него другие. Тем более что Гранджер все равно ничего не выгадает на этой девице. Гранджер, как и Кид, был из тех людей, которым просто не дано радоваться жизни.
Гранджер поставил ему пинту пива - вроде как выходное пособие. Кид выпил его обстоятельно, не торопясь, стараясь отдать должное каждому глотку, но удовольствия не было никакого. Все равно что смотреть, как пьет кто-то другой. Он быстро ушел, как будто заходил исключительно для того, чтобы по-быстрому выпить.
Дома он достал пятьдесят фунтов, припрятанные в духовке (которая никогда не использовалась): неприкосновенный запас "на счастливый случай". На случай, если жестокий мир предложит ему сделку на пятьдесят фунтов; на случай, если Брук вдруг появится и предложит ему половину своих соляриев и клубов здоровья за пятьдесят фунтов; на случай, если у него на заднем дворе приземлится летающая тарелка и зелененькие гуманоиды предложат ему целый мешок бриллиантов, по дешевке. Последние десять лет Кид только и делал, что мотался туда-сюда между домом и пабом, но он свято хранил эти пятьдесят фунтов. Пятьдесят бесполезностей.
Он надел пояс с кобурой. Искусство быстро вынимать револьверы требует правильного положения кобуры. И долгой практики. И таланта... хотя большинство настоящих стрелков таким талантом не обладали. Для них было уже хорошо пристрелить врага в спину, из винтовки, с какого-нибудь защищенного места на расстоянии в четверть мили.
В прошлом марте, когда Кид вышел купить сигарет, он едва не споткнулся о полисмена, который лежал на его подъездной дорожке. Полицейский был очень несчастным: не потому, что по нему едва не прошлись ногами, а потому, что он лежал пузом на жестком гравии, под противной изморосью, и боялся, что его застрелят.
Но тревога оказалась ложной. Кипеж поднялся из-за восьмидесятилетней миссис Мортимер, которая отгоняла скворцов от своего свеже посеянного газона, стреляя из газового пистолета. Какой-то придурок увидел бабульку с пистолетом и вызвал полицию. Когда Кид был молодым, все было по-другому. Соседи знали друг друга. Это не значит, что они неприменно общались или питали друг к другу симпатию, но они знали друг друга в лицо, и никто не стал бы затевать осаду дома старенькой миссис Мортимер. Напряжение достигло критической точки, поскольку миссис Мортимер была абсолютно глухой и никак не реагировала на призывы полиции в мегафон.
Киду повезло; пока он лихорадочно соображал, как привлечь внимание полиции, раздался стук молотком. Спринг. Он вечно чего-то стучал, пилил, отскребал, колотил, зачищал шкуркой или сверлил дрелью. За те двенадцать лет, пока он тут жил, он мог бы построить уже пять домов своими "умелыми ручками - сделай сам". В свободное от столярно-плотницких работ время он разбирал автомобили по винтикам, после чего благополучно о них забывал.
Когда Спринг открыл дверь, Кид ткнул ему в нос револьвер. Спринг быстро захлопнул дверь - Кид почти с удовольствием отметил, как сильно тот перепугался.
Потом Кид вышел на середину улицы и палил в воздух с обоих стволов, пока не расстрелял все патроны.
Вернувшись в дом, он взял конверт, в котором ему прислали очередной счет за воду (разумеется, неоплаченный), надписал его: "Полицейскому, который меня застрелил", - и положил туда пятьдесят фунтов. На обратной стороне церковной рекламки он накорябал: "Вы знаете". Потом немного подумал и дописал: "Я хочу сказать, что сам во всем виноват. Я сделал так, чтобы все смотрелось по-настоящему, потому что мне нужна была помощь. Прилагаю к своим извинениям скромную сумму - порадуйте себя чем-нибудь от меня. Еще раз, примите мои самые искренние извинения. Брэмхолл Кид".