— Я собираюсь пойти сегодня с Конрадом в кино.
— Об этом даже речи быть не может!
Вместо того чтобы продолжить разговор, мы предпочли затеять рукопашную. Я раздавил ее прыщ, и потекший оттуда гной был как две капли воды похож на мой собственный. Внезапно я отпрянул. Я понял ее план, она только того и ждала, чтобы я начал избивать ее именно в тот момент, когда мог появиться Конрад и застать меня с поличным. Да, по части интриг ей нет равных. Тогда я взял на себя роль буфера.
— Послушай… мне кажется, нужно остановить это око за око… Вспомни свой план поочередного пользования квартирой, нужно договориться относительно Конрада… невозможно избивать друг друга до полусмерти каждое утро… нужно подписать своего рода соглашение по поводу Конрада…
— Впервые в жизни слышу от тебя что то разумное, я даже разволновалась…
— Само собой разумеется, я беру себе уикенды…
— Хм, вот уж не само собой разумеется, ты просто смеешься надо мной… Один уикенд раз в две недели!
— Нет, ты слишком вялый по уикендам… я прожила с тобой восемь лет… Разве мы хоть раз выходили куда нибудь в субботу вечером? А? А если ты возражаешь, я могу доказать… никто никогда не видел нас вместе в субботу вечером, ни разу!
— А вот и нет.
— Именно так, ты по субботам никакой. И все тут. Я беру уикенды себе…
Дискуссия продолжалась до пробуждения Конрада. В этой дискуссии в основном обсуждалась моя концепция уикендов. Или, скорее, это она считала, что у меня есть собственная концепция. Она обвиняла меня в том, что я никогда особо не выделяю эти дни, для меня уикенд — это самый обычный день. Она так и сказала «день», потому что даже не была уверена в том, осознаю ли я бинарность временного отрезка, который принято называть уикендом. По субботам я веду растительную жизнь, и есть риск, что ребенок, который не выделяет для себя субботу, не раскроет рта весь понедельник. Она обрушила на меня словесный поток, ее теория вывела меня из равновесия. Я вспомнил 416 субботних вечеров (416 — 52 субботы умножить на восемь лет) и не смог назвать ни одной, где мне удалось создать приятную обстановку. Дорого же мне обойдется то, что не сумел должным образом подать себя. Но у меня в запасе был веский аргумент. Интересно, а с кем я проводил все эти никчемные субботы? А? Если бы она хотела что то организовать, кто бы ей помешал? Типично женская логика — упрекать других за собственное бездействие.
Здравствуй, Конрад.
Я вышел купить ему сдобных рогаликов, потому что он любит пустые, без начинки. Когда я вернулся, его уже не было дома. Я застал только записку.
Мы пошли в кино, позавтракаем по дороге в кино…
P. S.: Не мог бы ты хоть немного прибрать квартиру?
Это был киднепинг.
Я не находил другого слова, киднепинг в чистом виде. И у меня были улики — оставшиеся нетронутыми сдобные рогалики. Разумеется, мне потребовалось некоторое время на размышление; я пока плохо владел ситуацией, которую мог бы охарактеризовать как ситуация с киднепингом. Я никогда еще не становился жертвой киднепинга. Само слово казалось мне киношным, нереальным, как из газетной рубрики «происшествия». Я колебался между полицией (наказание виновных), судебным исполнителем (констатация факта) и адвокатом (судебное дело). Три действующих лица, три действия. Из опыта я уже знал, что если мне предстоит сделать выбор, то я обязательно промахнусь. Поскольку я умел извлекать уроки из ошибок прошлого, то решил выбрать одного из троих, именно того, на котором никогда не остановил бы свой выбор. Одолеваемый злобой, я склонялся в пользу решительных репрессивных действий или хотя бы констатации факта, поэтому я остановился на адвокате. Из за сдержанности, нерешительности, а главное — чтобы еще больше запутать ситуацию.
Этот выбор устраивал меня еще и потому, что в круг моих знакомых входил один адвокат. Если мэтр Войнаимир вел мои финансовые дела, он вполне мог взять на себя дело, касающееся самого для меня дорогого, то есть Конрада. Я позвонил ему, и он тут же примчался. Он пожал мне обе руки, не скрывая радости встречи. Похоже, это настоящий друг… Похоже, он прореагировал с таким жаром только для того, чтобы спросить, нельзя ли открыть все окна, прежде чем мы займем свои места. Я предложил ему кофе, он согласился, правда, даже не притронулся. Он хотел немедленно приступить к делу. Не теряя времени. Время — деньги. Не в деньгах счастье. Счастлив тот, кто родился в рубашке. Своя рубашка ближе к телу. А что телу любо, то душе грубо. Ну что ж, прошу вас, начнем.