— А вам… не жарко в гриме? Он у вас… не стекает? По-моему, его очень много.
— Не так уж и много, некоторые и больше мажут. — Костик подергал щекой. — Знаете, за много лет так привык к косметике, что теперь без нее в магазин выйти стесняюсь. Чувствую себя голым.
Слава Богу! Можно смеяться:
— Это не ваш, а мой текст! В смысле женский!
— Ну, он хоть и женский, но не ваш!
— Это почему?
Вы же вообще косметикой не пользуетесь, так?
И снова Маргарита Петровна почувствовала прилив горячего стыда.
— Просто я не успеваю. У меня работа с полвосьмого, а надо еще Лену в школу собрать… Потом сюда привезти… А в другое время я пользуюсь косметикой. Разными кремами, например.
— Вот опять вы начинаете объясняться, — Костик, поискав в кармане, выудил пачку «Космоса». — Курите? Нет? Правильно. А я курю. И выпиваю. И безвкусно крашусь. Но всем этим горжусь. И вам советую гордиться чем-нибудь… Пойду, а то перекур закончится, так и не успею восстановиться.
Он ушел, обреченно неся свой затертый до блеска бутафорский зад. Маргарита Петровна, как человек с двумя высшими образованиями, понимала, что под этими веселыми ватными штанишками кроются тощие магазинные брюки, наверняка плохо выглаженные и покрытые невыводимой ватной пылью. А под щедрым гримом имеется поношенное лицо опытного алкаша. Но представить Костика человеком все равно не получалось, и поэтому не получалось сердиться. Маргарита Петровна просто смотрела вслед.
— Ты их сама заработала?
— Да, сама.
Ирочка держала в руках три рублевые бумажки и медленно оседала.
— Сама заработала… А как тебе их дали? Вот просто так дали, не ругались?
— Нет.
— А откуда их достали, из большого кошелька?
— Неа… Маме по почте пришла бумажка, она сказала, что в ней мои деньги, а потом дала мне три рубля.
— И что ты собираешься на них купить?
— Пока не знаю.
Лена чуть-чуть беспокоилась о судьбе своих денег. Вещь ценная, хрупкая, а Ирочка трет, складывает. Хорошо было бы их забрать.
— Что? — Ирочка с тревогой посмотрела на подружкину протянутую руку.
— Я хочу пойти домой!
— Хорошо, иди.
— Отдай мои три рубля.
— Послушай, — заволновалась Ирочка. — Пусть они у меня полежат! У меня есть очень красивая копилка, оттуда их никто-никто не достанет! Я буду их чистить, стеречь, честное слово!
Лене стало грустно и обидно. Она и сама не заметила, как разревелась.
— Меня мама заругает!
— А ты маме не говори!
— Я ей хотела купить тапки!
— Тапки? Зачем твоей маме тапки?
— В ее тапки Мурка писает!
— Тогда давай купим твоей маме пирожное за 22 копейки! Она обрадуется и забудет про тапки!
— Но я хотела тапки!
— Тапки можно постирать! — решительно заявила Ирочка и сунула деньги в карман. — А пирожное твоя мама точно не купит!
— Почему-у-у?
— Моя мама сказала, что твоя мама бедная как мышь и не может дочке даже пирожное купить!
Лена поняла, что нужно соглашаться хотя бы на пирожное, иначе и этого не будет.
Поэтому кивнула.
Они выбрали два пирожных, тут же их съели, потом пошли в книжный магазин и там стали обладателями книжки про «Арбузика и Бебешку».
— Лучше бы еще два пирожных купили, — вздохнула Ирочка, пролистав приобретение. — Мало картинок.
— Очень интересная книга, а картинки можно и нарисовать.
— Глупости! — Ирочка пересчитала оставшиеся деньги. — Больше никаких книжек!
В соседних «Канцтоварах» девочки приобрели кое-какую жизненно необходимую ерундистику: пару кисточек, ластик с белым мишкой, несколько величественно красивых карандашей «Кохинор» и набор цветной бумаги.
На обратном пути, жутко довольные походом, они начали рассматривать свои сокровища, но были вынуждены отвлечься от приятного и экстренно нырнуть за колонну: прямо на них шел Сергей, старший брат Ирочки.
— Смотри-смотри! Сумка какая!
— Ага! Мамина! Еле тащит!
— А что в сумке?
— Не знаю! Может, мамины вещи?
Сергей остановился передохнуть, поставил огромную спортивную сумищу на тротуар, достал сигареты.
— О! Он курит!
— Ага! Мамка его убьет!
— Как он может курить? Одна капля никотина убивает лошадь!
— А он здоровее, чем лошадь! Его ничем не убьешь! Я пробовала подушкой…
Сергей насторожился, повертел крепким затылком, потом медленно, медленно-премедленно шагнул в сторону колонны. И прыжок!