— Что за вонючий бред? — Наташа развернула обложку. — Это он за полчаса все накатал? Хоть бы ручку менял, урод!
Лена взяла тетрадь.
«4 декабря. Металл холодит небо. Выстрел. Осечка… Завтра попробую снова».
Наташа смеялась громко и даже как-то нецензурно. Сидела на полу, поджав пятки. Била ладонью по скрипучей спине дивана. Конечно, ей смешно…
— Ленка! Ленка! Ха-ха-ха-ха! Ты же не веришь всему этому?.. Ты же понимаешь, что он писал это специально! Это для тебя было написано!
— Да, понимаю…
Сергей знал, что она полезет в дневник… Грубо работает Сергей. Всегда работал грубо, и сейчас не постарался…
Наташа взяла тетрадь и отбросила ее подальше, в угол… Где царапина на ламинате, где пыльно, потому что уже неделю не убирали. Дурацкое желание взять веник… Это уже не твое, Лена.
— Ленка! Это все уже не твое! Если решила, не возвращайся назад!
— Я и не собиралась…
— Видела бы ты себя… Это в тебе сейчас привычка заговорила. Привычка и жалость. Не путай это с любовью!
— А ты откуда знаешь?
— Я знаю, — Наташа взяла книги. — Я живу по привычке и всех жалею, кроме себя. Ио у меня нет выбора. Теперь у меня его уже нет. Не повторяй мои ошибки.
Глава 21
Москва снова готовилась к Новому году. Знакомые фотомодели, знакомый клуб. Ирочка два дня пила без просыху, наедалась свободы и нормальной жизни. Открыто ругалась, если чувствовала потребность, не бегала каждую минуту посмотреть, не проснулась ли Маруська.
— Блин, народ! — говорила Ирочка, красиво выпуская дымок. — С детьми не спешите! Такой геморрой! Вы же меня знаете, я любую работу сделаю, ночи не буду спать! Но тут что-то особенное! Какой-то тупик! Ты с утра поднимаешься… Ну, как с утра… Утра-то нет! То есть утро есть в смысле времени суток, но не в смысле графика жизни! Потому, что у меня еще ночь, или вечер, или вчерашний день — я в это не врубаюсь, я кормлю этого ребенка каждые два часа! Каждые два часа, народ! Время перестает существовать! Ты становишься молочной бочкой! Твои мозги усыхают и трескаются!
Друзья кивали и сочувствовали.
Еще два дня прошли в сочувствии и реанимации. Ее водили на премьеры и в хорошие компании. Появился смысл одеваться в новое.
А потом возникла неясная печаль.
В последний раз они были здесь вместе с Ромкой.
Теперь она без Ромки, но у нее есть Маруська. Такой крутой поворот. И что-то в этом есть болезненное, но правильное. Только это правильное как будто покрыто чем-то сильно мешающим восприятию. Все гармонично и миленько: есть ребенок, этот ребенок под присмотром сумасшедших любящих Розы Наумовны и Леонида, а Ирочка тут, в Москве, в окружении друзей, не напрягается, нормально выглядит. Ну, все ведь нормально! А все едино гложет печаль и беспокойство, заставляя искать глазами непонятно кого. И ноет, ноет… Что за хрень?
— Сегодня в девять вечера начинаем снимать! — сообщил Вадик, заходя в бар, где обычно дислоцировалась Ирочкина компания. — Не опоздай.
Вадик этот… На что надеется? Не сразу ушел, а ждал три минуты.
— Не опоздаю, — ласково сообщила Ирочка, проводила его взглядом и совсем закручинилась.
Может быть, это гормональное? Врачи говорили, что может колбасить, что это неприятное, но типичное последствие беременности и родов.
Кстати, да. Ирочка заметила за собой новую фишку. Она могла оставаться спокойной, а руки в это время хулиганили, били посуду. Очень странный дисбаланс между головой и телом. Раньше она била посуду и мебель хотя бы с молчаливого согласия мозга.
А теперь и без него. Само собой получалось.
Вот и сейчас…
Вдруг начала наваливаться тонна душной, горячей тоски…
Ирочка взяла пепельницу, полную окурков, и размазала ее по полу.
Наташа пришла к дамам-цветочницам просто так, постоять полчасика, потрепаться. На ее месте уже топталась другая дама, точная копия коллег. Сойдутся, одной породы люди. Тяжеловозы.
— Ты, наверное, будешь в шикарной квартире жить!
— Ой, она говорила, у него и дом есть!
— И мужчина такой приятный, усатый!
— Свезло тебе, Наташка! Наконец-то тебе свезло!
— Ты уж нас не забывай, заходи, покупай цветочки!
— Конечно, — улыбалась Наташа. — Конечно, буду заходить!
— И мужчину своего красивого, усатого, приводи! Мы вам к свадьбе цветочков соберем!
— Скажете тоже! К свадьбе!
— Так а что? Он жениться не собирается?
— Это я жениться не собираюсь!
— Ай, Наташка! Ты, конечно, девка хорошая! Но между нами, если честно… Дура ты, Наташка!