— За рулем! А так — с удовольствием!
Лена осматривалась. Никаких следов женщины-хозяйки. Стопроцентно мужской подход к ведению хозяйства.
— Я не жалею, что женился. Замечательная женщина.
— A где твоя жена, дядя Костя?
— Где жена? — Костик звякнул бутылочкой о чашку. — Умерла.
— Как?
— Так. Умерла моя Виктория Месхиевна, уже два месяца как…
— Дядя Костя! — Лена встала, вроде как подошла, но не решилась обнять — он пил.
— Да я в порядке. Я знал, что так будет. И она знала. Мы с ней в больнице обручились. Там же и свадьбу играли, вместе со всем отделением…
Лена качала головой. Дима молча вращал чашку.
— Восемь лет человек с болезнью боролся, исхудала до позвонков. А когда ей врачи сказали, что теперь только обезболивающие, что осталось пару недель, она меня попросила жениться. Я-то ее давно знаю, работали вместе, так что навещал ее, все восемь лет с разной периодичностью и навещал… А она так из-за театра замужем и не была, ни детей, никого… Нафантазировала себе, а я не спорил, потому что уважал и жалел человека… И вместо двух недель прожила два месяца. Так что слушайтесь Сократа! Женитесь несмотря ни на что!
Лена уселась назад, на холодный табурет.
— Дядя Костя! Ну, а что же ты маме не сказал? Она же ничего этого не знала? Ну, как же ты так? Она же думала, что ты на самом деле женился!
— Так я на самом деле и женился! Или ты думаешь, я шутил?
— Ну, конечно, конечно! — Лена так волновалась. — Конечно! Но… Дядь Костя! Вернись к нам!
— Лена! — Костик помрачнел, но вспомнил о чайнике, засуетился, начал кружить вокруг чашек на столе. — Я и без того аморальный тип, к моему бытовому алкоголизму так и просился какой-нибудь серьезный грех вроде донжуанства. Или чего-то в этом роде. И на месте твоей мамы я бы, конечно, не стал разбираться в мотивах женитьбы, в том, чем все закончилось, для чего это все делалось. Я ее для нее самой уже один раз предал, а все остальное только ухудшало мой статус. Я уже не хочу путаться под ногами, устал я, Лена.
— Она одна, дядя Костя.
— И я один. Заметь, уже много лет. Более того, я до сих пор питаю к ней самые нежные чувства, ничего не изменилось. Но глупо биться о стену годами. Кто-то должен найти в себе силы и сдаться. Это сделал я.
— Дима, — Лена встала, подошла к Костику с тыльной стороны. — Возьми этого человека под руку и тащи его в машину.
— Не понял… В смысле? Мы его похищаем?
— В смысле кому-то пора применить силу и свести этих манерных, кокетливых и несговорчивых влюбленных!
— Предупреждаю! — Костик улыбался. — Я буду сопротивляться!
— Бесполезно. Дима спортсмен. Я тоже молодая, крепкая девка.
— Дима не станет портить отношения с будущим… родственником! Я же тебе как родной! Да, Лена?
— Тем более! Родственники должны жить вместе! И хватит этих высоких страданий! Хватит!
— Да прекратите вы! — Костик вырвал руку. — Я, конечно, дряхлый старец, к тому же клоун, а не спортсмен! Но я не тварь дрожащая и право имею!
— Право на что??
— На гордую, хоть и паскудную старость!
— Вы не имеете права упускать последний шанс!
— Но она не хочет меня видеть!
— Хочет! Всегда хотела! И сама признала, что была дурой!
— Так и сказала? — Костик сильно удивился. — Рита вдруг стала банальной?
— Дядя Костя… Прошу тебя… Сделай нам всем такой подарок! Ты же почетный Дед Мороз!
Костик бродил по кухне и думал, и размахивал руками, как будто отгонял видения надменной Риты и еще чьи-то видения, мысли о собственной слабохарактерности.
— Лена! Пожалей меня! — просил он. — Сейчас ты снимешь меня с места, разворотишь мое бедное сердце, привезешь к себе домой только потому, что тебе хочется этого!.. А там — ничего! Ничего не изменилось! Там снова будет твоя вежливая, но презирающая мама! И мне придется возвращаться! И я до конца своих дней не прошу себе то, что… И Виктория Месхиевна не простит! И твоя мама тоже!
— Едем, дядя Костя!
Ирочка остудила своего быстроногого, своего дрожащего горбунка, поискала взглядом в пейзаже за окном. Потом вышла. Хребет болел от жесткого сиденья. Педали, коробка передач — все было против человека. Но Ирочка даже не стукнула «Москвича» по тощему колесу.
Она выбралась на обочину, немедленно провалилась по щиколотку в снег. Здесь или нет? По расстоянию — здесь.
Здесь когда-то давным-давно она сбила чучело, и это чучело коренным образом изменило ее жизнь.
Здесь когда-то они стояли с Ромкой, залепленные снегом, и кричали друг другу о любви.
Здесь Ромка и Алексей совершили свой последний кульбит, свое самое яркое и самое бессмысленное дефиле по полю до ближайшего дерева.