Они ели много и спокойно. У берега их маленького полуострова шелестела и журчала вода реки, и воздух, все еще теплый, был полон мягкой коричневой полутьмы, так как голубое солнце уже исчезло, а красное еще только медленно появлялось.
Лес позади них и по ту сторону реки был наполнен странными звуками. Ларри вздрогнул и сглотнул, когда, по его мнению, не далее, чем в метре позади него, внезапно раздался громкий смех. Лофти веселыми, сверкающими глазами с удовольствием наблюдал за страхом своих необычных спутников, потом, наконец, объяснил:
- Это лесной смехач. Вы удивитесь, если увидите его. Он не больше моей ладони и выглядит так ужасно, словно Бог специально создал для этого такое существо, полулягушку-полусаранчу. Конечно, он издает звук не пастью. Он трет друг о друга передние лапки.
Через некоторое время воздух внезапно наполнился шелестящим грохотом, словно позади них, в лесу, низко над почвой пролетел древний реактивный самолет. По утверждению Лофти, это был не более чем боевой клич стеклянного буйвола, а стеклянный буйвол, как он объяснил, несмотря на свое воинственное название, по размерам не больше земного кролика.
Можно было часами разговаривать об этом, слушая звуки леса и объяснения Лофти, откуда они берутся.
До тех пор, пока внезапно не раздался барабанный бой.
Собственно, никто, кроме Лофти, не был в состоянии идентифицировать этот звук. Он начался низким гудением, словно где-то вдали зазвонил массивный колокол. Лофти внимательно прислушался к этому звуку. Ларри хотел что-то спросить, но старик быстрым движением руки призвал его к молчанию.
Гул нарастал. Потом тон его внезапно изменился, и теперь он звучал немного выше. Скоро он снова понизился, но не до первоначальной высоты. Так продолжалось и дальше. Звук менял силу и тон через неравные промежутки времени.
Внимание Лофти все еще было безраздельно поглощено этим странным звуком.
Звук наконец прекратился, но только затем, чтобы через некоторое время возникнуть снова, только на этот раз он был гораздо тише, словно доносился с большого расстояния.
Лофти готов был объяснить, что это такое.
- Эвергрины подают сигнал, - сказал он голосом, в котором слышалось возбуждение. - Они используют для этого нечто вроде барабанов. На самом деле это длинные, высокие стеклянные стволы, лежащие на подставках. Я немного понимаю их барабанный язык, - продолжал Лофти. - Различные понятия они выражают при помощи звуков различной силы и тона. Конечно, это примитивный язык. При его помощи нельзя сказать многого. Но для эвергринов этого достаточно.
Рон кивнул.
- Ну, хорошо, Лофти. Что же вы поняли?
Лофти почесал затылок.
- Если бы я не слышал этого собственными ушами, если бы мне рассказал это кто-то другой, я счел бы его сумасшедшим. Но эвергрины, кажется, действительно нашли себе какого-то идола, которому они поклоняются где-то далеко в глубине леса. Барабаны говорят, что идол не потерял терпения и продолжает ждать. Но они должны постараться принести ему как можно больше жертв.
Рон и Ларри были не особенно удивлены.
- У него есть имя? - спросил Рон.
- Этого я не могу сказать, - ответил Лофти. - Этот барабанный язык отличается от того, на котором обычно говорят эвергрины. То, что, к примеру, значит юууухи, здесь обозначается каким-то другим тоном звука. Можно уловить понятия, но не слова.
- Ага, я понимаю, - задумчиво сказал Рон. - Барабанный язык не имеет никакого отношения к фонетике повседневного языка.
- Может быть, так оно и есть, - согласился Лофти. Рон на мгновение прислушался к странному звучанию далеко раздающегося барабанного боя и наконец спросил:
- О нас ничего не было сказано?
Лофти покачал головой.
- Нет, ничего.
- Еще один вопрос, - вмешался Ларри. - Упомянули бы эвергрины в своей барабанной передаче о нас, если бы знали, что мы вторглись в их лес?
Лофти без колебаний ответил:
- Да, несомненно.
- А то, что они ничего не сказали, - продолжил Ларри, - означает, что они ничего о нас не знают?
- Да, я в этом уверен.
Ларри удовлетворенно кивнул.
- Это хорошо, - пробормотал он. - Я не хотел бы, чтобы этот странный идол слишком рано обратил на нас внимание. Иначе он может доставить нам кучу неприятностей.
Он подмигнул Рону, и у Лофти внезапно появилось впечатление, что между ними существует какая-то тайна, о которой он ничего не знал.
* * *
Эвергрин, с которым говорил Рон, все еще сидел на земле позади дома Энди Левье, когда голубое солнце начало постепенно заходить, а красное готовилось взойти.
Он не видел никакого смысла в новой красоте своего мира, когда мутный свет огромного красного солнца залил его и громадный диск, скорее похожий на Луну, чем на Солнце, поднялся по желтому небу. Во-первых, он привык к этому миру; ведь Пасса была его родиной, и за всю свою жизнь он, кроме голубого солнца, не видел никакого другого, за исключением этого гигантского красного диска на фоне желтого неба. И, во-вторых, его мозг был измучен.
Он должен что-то сделать, вспомнилось ему. Он должен встать и пойти. Почему он этого не сделал? Он попытался выпрямиться, но это ему не удалось. Что-то было не так, как должно было быть. Он, должно быть, о чем-то забыл. Что это было?
* * *
На следующее утро глайдер, на этот раз под управлением Рона, еще до восхода голубого солнца поднялся вверх с маленького полуострова. Лофти сказал, что он никогда раньше не проникал дальше этой реки и что теперь они попали в местность, где еще не ступала нога ни одного землянина.
По ту сторону реки не было также никаких названий. Река называлась Ветреной рекой. Почему - этого не знал ни один землянин. В восточном направлении это был последний участок местности, носящий земные названия, который земляне на протяжении всей истории колонизации Пассы видели не только из безопасных глайдеров.
Дальше на восток местность была совершенно незнакомой. Горы, которые поднимались на востоке в часе полета, не имели названия. Двадцать четыре года назад картографическая служба земного флота пролетела над ними и удовлетворилась тем, что нанесла их на главную карту планеты. Название им должны были дать поселенцы, имеющие на это больше прав. Но до сих пор поселенцы никогда не забирались сюда.