Рон внезапно понял, что молот, вероятно, был инструментом, которым идол убивал свои жертвы. Это был атрибут его сана, и эвергрины больше не будут признавать его, если он утратит этот атрибут.
Он потянулся к рукоятке молота, схватился за нее обеими руками и поднял инструмент вверх. Он выпрямился и хотел уже бежать, но в это мгновение увидел, что лягушко-медведь стоит перед ним и протягивает обе пары рук, чтобы задушить его в своих смертельных объятиях.
Рон в отчаянии взмахнул молотом. Он размахнулся так широко, что массивный инструмент почти сбил его с ног. Мускулы и сухожилия напряглись. Рон почувствовал колющую боль в плечe, но молот уже двигался вперед, на лягушко-медведя, неудержимый, со смертельной силой. Рон закрыл глаза. Он услышал сильный удар, его руки почувствовали, что молот обо что-то ударился. Он услышал, как чудовище закричало, испустив болезненный вопль, и в дикой ярости стало лупить по стенам когтистыми лапами. Рон еще крепче сжал молот, повернулся и побежал, побежал, побежал...
Ход казался бесконечным. Молот был тяжелым, и, если бы у Рона не было твердого намерения захватить его с собой, чтобы предъявить его Найку Квинто в качестве доказательства, он давно бы уже выбросил его, чтобы бежать как можно быстрее. Он не оглядывался, но слышал шлепающие шаги и знал, что лягушко-медведь, который прежде казался ему неуклюжим, приближается все быстрее и быстрее.
Где же Ларри и Лофти?
Внезапно свет вокруг него изменился, стал ярким и теплым. Свежий ветер подул ему в лицо. Яркий свет лился со всех сторон. Он выбежал из хода. Он вернулся в верхний мир. Он бежал по чему-то вроде тропы. Справа и слева поднимались пустынные склоны, на которых росла лишь пара стеклянных деревьев. Сверху лилось ослепительное сияние бело-голубого солнца, преломляющееся на гладкой поверхности склонов и наполняющее тропу впереди невыносимой, ослепляющей жарой.
Рон знал, что он не сможет выдержать долго этою бега. Позади него, все приближаясь, слышались шлепающие шаги чудовищного лягушко-медведя, и, хотя он так ни разу и не оглянулся, он знал, что расстояние между ним и его преследователем теперь не больше десяти метров. Он мог вскарабкаться на один из склонов, но это существо, вероятно, лазает так же искусно, как и бегает. И, кроме того, над краями склонов выставили свои бедные ветвями кроны стеклянные деревья. За этими склонами начинался лес, а в лесу, это Рон хорошо знал, он не пробежит и сотни метров, как лягушко-медведь поймает его.
Его разум все еще функционировал хорошо, чтобы сказать ему, что он должен остановиться, прежде чем израсходует все свои силы. Все же у него был молот, при помощи которого он уже один раз заставил лягушко-медведя уважать себя.
Рона охватил безумный гнев. Ему не хотелось больше бежать. У него в руках было оружие, каким бы примитивным оно ни было. Он хотел остаться человеком и посмотреть в глаза тому, чего он не смог избежать.
Легкие его горели, на лбу выступил пот, заливая глаза, раздражая их и застилая поле зрения. Было очень жарко. Рон остановился. Он повернулся и поднял тяжелый молот, чтобы нанести удар, как только чудовище достаточно приблизится к нему.
Вот оно и приблизилось - с широкой ухмылкой на лягушачьей морде, руки широко растопырены, чтобы поймать жертву и раздавить ее о покрытое мехом тело.
Внезапно в воздухе раздался громкий, полный жажды боя крик. Оба вздрогнули. И Рон, и лягушко-медведь. Крик донесся с одного из склонов, и вверху, на краю правого склона, за барьером из каменных блоков, появились Ларри и Лофти, махая ему руками.
Он не понимал, что они кричали. Но он видел, как они внезапно нагнулись, и барьер пришел в движение. Был освобожден только один-единственный камень. А в отверстие, которое он оставил. покатились другие камни. Поднялась пыль, и наконец вся лавина, гудя и громыхая, устремилась вниз по склону. Рон видел, как отдельные камни подскакивают вверх и падают обратно.
Он знал, что ему нужно делать. Огромным прыжком он отскочил в сторону и прыгнул вверх, на склон. Он свернул немного вправо, чтобы избежать лавины. Он почувствовал ветерок от нее, и пара небольших камней пролетела мимо.
Впереди него было свободно. Когда он оставил позади себя первую треть склона, лавина с грохотом обрушилась на тропу. С этим грохотом смешался резкий, мучительный вопль чужого существа, которое не сумело вовремя уклониться от камней.
Рон сделал еще один спотыкающийся шаг, потом упал на склон. Он, тяжело дыша, лежал на горячих камнях, все еще крепко сжимая в руке блестящий молот, и легкие его наполнялись свежим воздухом. Облегчение и усталость нахлынули на него. Ему хотелось здесь и уснуть. Но он достаточно хорошо знал, что с исчезновением лягушко-медведя опасность еще далеко не устранена. Они все еще находились в центре скалистой местности. Где-то поблизости были шпрингеры, которые не потерпят, чтобы трое землян проникли в их тайны, а потом беспрепятственно вернулись бы в город и сообщили о том, что они здесь увидели.
Нет, борьба продолжается! Нет никакого смысла лежать здесь.
Рон поднялся. Только теперь он почувствовал, как много событий произошло за последние часы и минуты. Пестрые круги танцевали перед его глазами и мешали ему видеть то, что он хотел видеть.
Однако он увидел две делающие ему знаки фигуры на краю склона - Ларри и Лофти. Он видел, что они направляются к нему, и внезапно почувствовал, что его поддерживают сильные руки.
- Великолепно! - крикнул Ларри. - Мы сделали это! Медведь лежит под камнями, и сверху видна его шкура, по крайней мере, часть ее. У эвергринов больше нет идола, и после этого все безобразие полностью прекратится. Лофти уже осмотрелся. Он приблизительно знает, где мы находимся. Место, где мы оставили глайдер, примерно в двух километрах отсюда.
Рон понимал не все. Он был слишком слаб для этого. Но он понял, что у них снова появилась надежда. Он слышал, что Ларри говорит о глайдере. Глайдер этот был новейшей конструкции. Даже шпрингерам потребуется пара дней, чтобы понять, как он работает. Вероятно, они оставили его лежать там, где нашли, пока не поймут, как включить двигатель машины и привести ее в движение.