Однако, похоже, Яша Нейланд описывал дорогу именно к этому самому «образовательному учреждению». Дорога через Корыстово. Агрессивные гуси… Петушиная голова. Все сходится.
Мало того что описывал… Нейланд, если верить «мальчуганам», там бывал!
И не один…
А с каким-то «мраморным совершенством». Проще говоря: «клевой чувихой», бабой, похожей на «мраморную». Уж не та ли Венера, у которой сожитель с топором?
Итак, Яша тут бывал…
Но на черта оно, это «образовательное учреждение», Яше сдалось? Зачем ему мальчики с чубчиками?
То есть, конечно, версия «мальчиков» рассматривается почти при любом расследовании убийства…
Рассуждая обо всем этом, Дамиан возвращался обратно в лагерь археологов.
И на узкой тропинке чуть лоб в лоб не столкнулся… с Китаевой.
— Гуляете? — первой поинтересовалась она.
— Да… Вот окрестности осматривал.
— Далеко зашли…
— Далеко. Даже в «образовательном учреждении» побывал.
— Значит, к помещику в гости заглядывали?
— К помещику? Какому еще помещику?
— К графу Неведомскому.
— Неведомскому? — удивился Дамиан.
В ответ Китаева вздохнула:
— Правда, от знаменитой усадьбы Неведомского осталось немного. Но кое-что осталось. Фундамент, например. Флигель сохранился… Правда, был перестроен. Ну, еще — при очень и очень пристальном вглядывании! — угадывается, пожалуй, планировка парка.
— Но где же все это? Можно взглянуть?
— Можно… Отчего же нет? Глядите на здоровье! — Китаева указала в сторону «образовательного учреждения». — Вот это и есть остатки былой роскоши. На том самом фундаменте это здание и построено.
— Правда?
— Как музейный работник, я вам говорю это с полной ответственностью.
— Удивительно… — пробормотал Филонов.
— В общем-то, ничего удивительного, обычная история. После революции усадьбу экспроприировали, дом Неведомского, естественно, сожгли. Коллекцию, конечно, жалко… — Китаева снова вздохнула.
— Коллекцию?
— Ну а как же! Не знаете? Знаменитая семейная коллекция Неведомских…
— Вы сказали, знаменитая?
— Понимаете, еще прапрадед Алексея Алексеевича Неведомского знаменит был как страстный собиратель античной скульптуры. В его парке среди копий были установлены настоящие раритеты.
— А что же случилось потом с коллекцией Неведомских, «страстных собирателей античной скульптуры»? Тоже погибла?
— Коллекцию так и не нашли.
— Отчего же? Сумели увезти с собой за границу?
— Маловероятно, что графине Неведомской удалось это сделать… В общем, неизвестно: была коллекция похищена, разграблена, уничтожена или…
— Или?
— Спрятана.
— Вот как?
— Вполне возможно, коллекцию предусмотрительно спрятали!
— Вы думаете?
— А почему бы и нет? Очень может быть, что где-то тут… — оглядывая окрестности, задумчиво произнесла Китаева, — где-то тут и была спрятана эта знаменитая коллекция.
— Чувствуется, что вы, Вера Максимовна, как музейный работник, многое могли бы рассказать…
— Об усадьбе Неведомского?
— Да и вообще!
— Могла бы! — самодовольно усмехнулась Китаева.
— Кстати, а вы-то, Вера Максимовна, что тут делаете? На этой дорожке-тропинке?
— Да вроде вас, голубчик… Гуляю!
— Похоже, это вообще излюбленное место для прогулок. Вот и Яша…
— Яша? А что Яша? — вдруг насторожилась Китаева.
— И Яша тут, оказывается, любил прогуливаться.
— Правда?
— Правда. И даже… Вы не поверите, но тут один пацан, с чубчиком, в учреждении для умственно отсталых, вот только что мне рассказал, что Яша якобы разгуливал здесь по аллеям с какой-то женщиной…
— Ну, с кем не бывает! Правда, для Яши занятие необычное…
— Необычное — это сама женщина.
— Вот как?
— Ребятишки говорят, «как мраморная».
— Что с умственно отсталых возьмешь… Хороши свидетели! Но вы, выходит, и такими показаниями пользуетесь?
— Я пользуюсь разными показаниями.
— Однако мальчики, похоже, бо-ольшие фантазеры. Невольно вспомнишь старые легенды…
— Опять легенды?
На слово «опять» Китаева не отреагировала.
— Говорят, около одной из самых редких статуй в парке Неведомских — статуи Венеры! — всегда стоял треножник, — охотно продолжала болтать Вера Максимовна. — Будто бы эта статуя влюбила в себя бывшего блестящего гвардейского офицера — одного из Неведомских, — неожиданно для всех замуровавшего себя в мширской глуши.