— Там же дождь! — возразила Маша.
— Дождик! Всего лишь дождик! — махнул рукой Кирилл, — Помнишь наше свидание? Самое первое? Оно же было под проливным дождем, в парке. Мы тогда промокли до нитки, а когда дождь закончился, умудрились первый раз, первый раз дорогая, поругаться из-за мокрой одежды! Ты меня сильно толкнула, я упал в озеро. Ты резко три раза поменялась в лице и нырнула за мной. Потом я тебя на руках домой нес…
Маша ушла в теплые воспоминания, широко улыбаясь. Она смотрела куда-то вдаль, ее лицо покраснело и даже раздалось в размерах — щечки набухли, в глазах легкие слезы. Маша трепала себе руки, такое с ней случается, когда она радуется.
— Тут тоже самое, только ты уже под крышей будешь, — сказал Кирилл, отряхнув джинсы от заводской пыли.
— Можно я с тобой? — спросила Маша тихо, — Мне страшно, когда ты уходишь куда-либо без меня.
— Я знаю. Но, сейчас безопаснее здесь, — Кирилл стал гладить Машу по спине, смотря прямо в ее глаза. Они обрели строго овальную форму, сильно напряглись, поменяли цвет, взяв за основу серый оттенок. Слезы резко перестали идти, из-за этого ресницы стали слипаться друг с другом, становясь единым целым. Маша насупила губки. Кирилл, поглаживая рукой спину Маши, чувствовал, как ее тело напрягается от шеи к копчику. Позвоночник принял дугообразную форму, будто бы готовя тело к атаке. Лопатки Маши — словно древний вулкан, образовали на спине своего рода кальдеру. Того гляди начнется извержение!
— Я хочу с тобой! — шептала Маша, — Не оставляй меня здесь!
— Но тут же люди! Ты не одна! — Кирилл натянул фальшивую улыбку.
— Они мне чужие. Кто они? Я их не знаю. А ты мой муж. Я ношу твою фамилию, скоро рожу ребенка, мы одно целое!
— Ты беременна?! — закричал на весь цех Кирилл.
— Пока еще нет, — дрожащим голосом произнесла Маша, — Но, я очень этого хочу! И чувствую, что скоро это случится!
Кирилл поцеловал Машу в губы, крепко сжав ее в своих объятиях.
— Ты будешь идти сзади меня, чуть поодаль, — сухо сказал Кирилл, — Если со мной что-то случится, сразу же беги сюда! Слышишь?
Маша кивнула головой. К Кириллу подошел Юрий Стрелковский.
— Я тоже иду, мне не хочется сидеть в этом цехе, — сказал Юрий.
Едва Кирилл делает шаг, как перед ним вырастает фигура Ивана.
— Не ходи туда! — угрюмо прошипел Иван.
— Тоже дождя боишься? — усмехнулся Кирилл, отодвинув Ивана в сторону, — Мы сходим, посмотрим, вернемся и все расскажем! Это займет минут десять!
— Не боишься, как водитель, быть пригвожденным к автобусу? — язвительно воскликнул Иван.
— Так, стоп! Мы никуда не идем! — вскрикнула Маша, замахав руками, — Там же людей убивают!
— Те, кто в автобусе, уже попутку поди поймали и уехали! А мы здесь торчим! — возмутился Юрий Стрелковский, — Вы как хотите, а я пойду!
Стрелковский зашагал к выходу. Проливной дождь водопадом шел через пробоины в крыше и стенах, частично затопив множество коридоров и помещений завода. Стрелковский накрыл голову рюкзаком, и вышел наружу.
— Мне кажется, он не вернется, — проговорила Света, посмотрев на постепенно растворяющуюся в стене дождя фигуру Стрелковского.
Стрелковский шел по серпантинному коридору цеха, лавируя между потоками воды, бьющими со всех щелей. Выйдя на улицу, Юрий побрел к выходу. Завидев автобус, Юрий остановился, спрятавшись за сторожкой. В автобусе много темных, человеческих фигур. Улыбнувшись и нацепив рюкзак на спину, Стрелковский побежал к автобусу.
— Вот возьму и уеду сейчас! — радостно кричал Юрий, — А вы сидите, ждите, пока дождь закончится!
Юрий с разбегу залетает в автобус и резко останавливается. Внутри — никого. Стрелковский проходит в салон, осматривается, садится на кресло.
— Показалось? — спросил Юрий сам себя.
В автобус заходит Дюбель Аркаша, держа в руке топор. Стрелковский вжался в себя, стал часто дышать. Единственное, что в этот момент пришло в голову Стрелковскому: залечь на кресла, чтобы не было видно. Юрий так и сделал, а ровно в следующую же секунду, истощенное лицо Дюбеля Аркаши оборачивается в салон. Его черные, демонические глаза сощурились, бурого цвета губы напряглись, из-под подбородка повылазили острые шипы, образовав что-то вроде бороды. Дюбель Аркаша пошел во внутрь салона, ударяя топором по спинкам кресел. Юрий лежал и дергался, закрыв глаза и надеясь, что его не заметят. Для верности, Стрелковский даже поджимает ноги, чтобы не загораживать проход в салоне. Дюбель Аркаша проходит мимо, что-то проговаривает себе под нос зловещее и резко втыкает топор в одну из спинок кресел.