Он протянул мне бумаги и, пожав руку, ушел продолжать лечить людей. Я остался со своими молчаливыми слушателями. Вряд ли можно было бы услышать адекватное объяснение от Фрейи, к ней можно даже не обращаться. Потому я, удовлетворенно сжимая в руках бумаги, повернулся к Стефану и спросил:
– Так что тут вообще было? Зачем вам всё это?
– Пожалуй, теперь можно объяснить, – деловито начал Стефан. – Мы не могли раньше всего рассказать, иначе объяснения повлияли бы на твои суждения и поставили бы под угрозу возможность получить данные. Дело, собственно, вот в чём. Ты помнишь, что за операцию тебе сделал доктор Шмидт?
– Да, Стефан, конечно. У меня в мозгу нашли опухоль.
– Если быть точным, то у тебя была доброкачественная опухоль в правой височной доле. И то, что мы смогли с тобой поговорить – счастливое совпадение целого ряда обстоятельств.
– Что значит – счастливое совпадение?
– Чтобы ты понимал, Петр, доброкачественные опухоли очень сложно диагностировать. По статистике, они выявляются только у одной трети больных. Плохое питание, аллергическая отечность слизистой в сочетании с системой регулировки давления в самолете удачно её проявили на ранней стадии. Не сложись эти факторы вместе, шансы на успешное завершение операции резко снизились бы.
– Что ещё за система регулировки давления? – переспросил я, хмурясь.
– Я и сам особо не в курсе, просто уточнял причину проявления ранних симптомов. Знаю только, что в самолете автоматически понижают давление, прежде чем он наберет высоту. Для здорового человека в этом нет ничего страшного, уши заложит, и все, а вот опухоль себя проявила.
– Понятно. А почему настолько сложно диагностировать? Мы же не в средние века живем.
– Тут-то и заключается весь секрет. Человек не понимает, что болен, его сознание воспринимает симптомы как норму, пытаясь связать в логичные цепочки. Всё время ты рассказывал о чудо-фигурке и её влиянии на тебя, совершенно не подозревая о том, что это обычная выдумка.
– Но как же это может быть выдумкой, если я действительно её нашел?!
– Нет, фигурка, наверное, была. По сути, это не важно. Но только те мистические свойства, которые ты, Петр, ей приписал, отсутствовали. Скорее всего, на такое решение повлияло просмотренное фентези о наделенных силой артефактах, возможно, компьютерная игра.
Мне ужасно не хотелось в это верить, я не мог даже предположить, что сказанное Стефаном может быть правдой. Я слишком многое получил, слишком многое прочувствовал и узнал, чтобы это было неправдой. Даже само предположение о возможности выдумки казалось недопустимым.
– Не понимаю, как такое возможно?! – пробубнил я себе под нос с обидой на весь мир.
– Давай я перечислю тебе симптомы, сопровождающие опухоль головного мозга, а ты сам попробуешь привязать всё под свой рассказ. Итак: искажение пространственного восприятия, расстройство схемы тела, вестибулярные деперсонализационные расстройства, приступообразные галлюцинаторные расстройства, нарастание состояния оглушенности, перемежающееся с вялостью и апатичностью. Мне продолжить?
Каждое сказанное Стефаном слово эхом отражалось в моем сознании, каждый симптом был привязан ко мне со стопроцентным совпадением. Только такая безжалостная сволочь, как Стефан, могла с такой легкостью разрушить укоренившуюся веру во что-то необычное, испепелить тебя изнутри. Я начал сомневаться в реальности этого мира.
– Так что же из рассказанного мною было правдой, а что – нет?!
– Именно выяснением этого мы и занимались здесь всё это время. Больные с опухолью плохо ориентируются в месте и времени, а их сознание умело связывает события реального мира с вымышленными. Неужели ты, Петр, думаешь, что мог смотреть на предметы в комнате своей сестры, лёжа в своей? Или что тебя кто-то преследовал?
– А что же было, с вашей точки зрения?
– Мы пытались уточнять по ходу рассказа факты, происходившие вокруг тебя, насколько это было возможно. Судя по твоему состоянию, ты точно был в какой-то неблагополучной стране около девяти месяцев, но в пределах Европы. То, что происходило там, нам выяснить не удалось. Но подумай, бывают ли поезда без окон и дверей, конопляные заросли, лесопосадочные полосы из фруктовых деревьев и пляшущие коровы?..
– И что, это были галлюцинации?
– Многое из рассказанного – определенно. Были фрагменты, которые сознание исказило и преувеличило в масштабах. Однозначные преувеличения. Неужели в Европе могли существовать такие абсурдные места или произойти события, когда матери ели своих детей? В пределах нашего столетия – точно нет.