– Зато обязательно упомяни о Парэ и Кане в беседе с Араваком, – Мауна со значением посмотрела на мужа.
– А это еще зачем? – насторожился он.
– Перед домом Аравака широкий двор. На нем собирается теперь много воинов. Попроси кого-нибудь из них сообщить о твоем приходе вождю и только потом иди к нему, – сказала Мауна, будто не слышала вопроса мужа. – Низко поклонись Араваку, перед тем как представиться…
– Низко поклониться? Но этого никто не делает, – возразил Капуна.
– Ничего. Ты будешь первым, за тобой так станут поступать и другие. Будь почтителен, очень почтителен с Араваком, и несколько раз повтори, что ты, будучи старостой, с радостью готов следовать всем указаниям вождя. А после, как бы невзначай, упомяни о Кане и Парэ, как я тебе уже говорила. Скажи, что ты возмущен поступком Кане, скажи, что этот поступок ужасен, скажи, что так думают все жители нашей деревни, и ты, выполняя их волю, предаешь Кане проклятию, осуждаешь его на вечное изгнание из родных мест и поддерживаешь любое другое наказание, которого, по мнению вождя, заслуживает Кане.
– Но Мауна… Ведь Кане – мой друг, – пробормотал Капуна.
– Ты опять за свое?! Ты хочешь меня расстроить? Ты хочешь со мной поссориться? – голос Мауны напрягся и зазвенел.
– Не, я не хочу, но как же…
– Ты клялся, что став старостой, вынесешь приговор Кане? Клялся или нет? – на глазах Мауны появились слезы.
– Да, конечно, но…
– Ты клялся всеми богами, какие только есть в мире; ты клялся моей жизнью и моим здоровьем; ты клялся жизнью и здоровьем нашего сына, жизнью и здоровьем всех наших будущих детей, жизнью и здоровьем всего нашего потомства до скончания веков, – и ты решил нарушить клятву?! Клятвопреступник! Жестокий и неблагодарный Капуна! Уходи с глаз моих! Пусть я останусь без мужа, пусть мой ребенок не знает своего отца! – Мауна заплакала.
– Нет, нет! Ты не поняла меня, Мауна! – в отчаянии закричал Капуна. – Я не отказываюсь, я исполню свою клятву! Я сделаю все, как ты хочешь! Ах, Мауна, любовь моя, не плачь – и, тем более, не прогоняй меня! Все будет так, как ты сказала.
– Тебе можно верить? – спросила Мауна, вытирая слезы.
– Я поклялся всеми богами, твоей жизнью и твоим здоровьем, жизнью и здоровьем нашего сына и наших будущих детей, жизнью и здоровьем всего своего потомства! Как я могу нарушить такую клятву?.. А кроме того, я очень люблю тебя. Не плачь, я сделаю все, как ты хочешь, говорю тебе!
– Не расстраивай меня больше, Капуна, ладно? – произнесла Мауна с глубоким вздохом. – Подумай, хотя бы, о нашем сыне, – он ведь тоже плачет, когда плачу я… Значит, я могу тебе верить? Ты сделаешь все, как я сказала?
– Сделаю! И пусть меня покарают боги, если я отступлю.
В Священном поселке Капуна целый день молился богам и духам, и подносил им богатые дары. Когда он стоял на берегу океана, воздавая должное морскому богу, начался дождь, но Капуна не ушел с берега, пока не закончил молитву. Рвение Капуны не осталось незамеченным: старики в поселке с удовлетворением говорили, что религиозное чувство не угасло в молодом поколении.
Баире тут же рассказали о благочестии Капуны, а чтобы окончательно задобрить верховного жреца Капуна вручил ему дорогие подарки: в мешке, собранном Мауной, лежали украшения из ракушек и редких разноцветных камней, расписные куски ткани для одежды, украшенная перьями высокая шапка и посох с набалдашником из обработанной застывшей горной смолы. Отдельно были увязаны вяленая рыба, жареные на углях цыплята, нежное мясо морских моллюсков (в горшке, вместе со съедобными, вымоченными в пряном отваре водорослями), а также лежала большая корчага с выдержанным, крепчайшим хмельным напитком. Помимо того, Капуна передал верховному жрецу плошки с яркими красками для обновления рисунков храма и ароматические травы для воскурения во время богослужений.
Однако Баира равнодушно принял дары; он был мрачен и задумчив.
– Ты молод, а уже избран старостой, – сказал Баира, глядя на Капуну. – Ты слушаешь чьих-либо советов или живешь только своим умом?
– По правде говоря, я иногда советуюсь со своей женой, – ответил Капуна, несколько смутившись. – Ну так просто, на всякий случай…
Культовая маска
– Смущаться того, что советуешься с женой, не надо. Что такое мужчина без женщины, – как и женщина без мужчины? – произнес Баира, будто читая проповедь. – С тех пор, как первый человек на земле слепил для себя женщину из красной глины, и она ему понравилась, и он умолил богов оживить ее, мужчинам и женщинам не жить друг без друга. Иногда это приносит им радость, иногда горе, – но так уж заведено на земле! Однако нельзя забывать богов, иначе в мир врываются демоны… Да, демоны… А первого человека на земле в нашу пятую эпоху Солнца звали Кане… – Баира еще больше помрачнел.