В левой руке он носил колчан с огненными стрелами, а в правой лук; пущенная им стрела поражала врага и производила пожары. На бедре бога висела палица, и удар ее был страшен – она разбивала горы и дробила камни. Бог Войны был жестоким, упрямым и несговорчивым: он не признавал никаких договоров, потому что надеялся на свою несокрушимую мощь. Он терпеть не мог мира, считая истинным счастьем только войну и уничтожение врагов. Неизменными спутниками Бога Войны в бою были его жена Сила и дочери – Бледность и Ужас.
Бог Войны любил кровавые жертвы: весной в его честь проводились празднества, заканчивающиеся человеческими жертвоприношениями. Празднества начинались с шествия жрецов, которые со священными плясками и песнопениями двигались, ударяя длинными ножами в щиты, – эти щиты и ножи упали прямо с неба после рождения Бога Войны.
После того как процессия приходила в храм этого бога, вперед выступал вождь племени. Он призывал: «Не оставь нас, Бог Войны, мы – твои дети». Затем процессия поднималась наверх, на плоскую крышу храма; туда же приводили пленников, захваченных в боях, или похищенных из других племен. Одного за одним их кидали на алтарь бога, лицом к небу, и верховный жрец разрезал им грудь священным ножом. Потом он вынимал еще бьющееся сердце жертвы, давал стечь крови в богато украшенную чашу, после чего бросал сердце в огонь, а тело сбрасывал вниз, на землю, к ногам толпы. С алтаря вниз струились и потоки крови, омывая стены храма красным дождем.
Когда чаша наполнялась до краев, жрец отливал из нее половину в разверстую клыкастую пасть идола Бога Войны, а вторую половину теплой крови давал выпить вождю. Жертвенная кровь усиливала воинственный дух вождя, и этот дух передавался затем всем мужчинам племени, делая их неистовыми в бою и страшными для врагов.
Сын Солнца, открывший людям путь на чудесный остров, запретил им приносить жертвы Богу Войны. Этого бога почти забыли, предания о нем были похожи на сказки, а правду знал лишь верховный жрец.
Накануне своего выступления в поход Аравак пришел к Баире и попросил его рассказать о древних обычаях, связанных с воинственным богом. С большой неохотой Баира поведал вождю о кровавых жертвоприношениях – то, что хранили тайные записи предков.
В глазах вождя появился жестокий блеск, а на лице промелькнула хищная улыбка.
– Мы обязаны снова почитать Бога Войны, – сказал он. – Мы будем воевать, мы должны разбить наших врагов, а для этого нам необходимо покровительство этого бога.
– Но Сын Солнца строго наказал нам забыть о Боге Войны.
– Когда это было? – возразил Аравак. – Времена изменились, и нам следует измениться. Если бы Сын Солнца вернулся к нам, он отменил бы сейчас свой запрет, – я уверен в этом.
– Ты думаешь, он разрешил бы нам проливать человеческую кровь?
– Ты забыл, верховный жрец, про великую засуху. Ты тогда принес в жертву Богу Дождя лучшего юношу и лучшую девушку острова, – Аравак не сводил взгляда с Баиры.
– Верно, – отвечал Баира, опустив веки. – Однако эти юноша и девушка сами, добровольно, захотели отправиться к этому богу для того чтобы напомнить ему о нашем острове, рассказать о постигшем нас бедствии и просить милости для нашего народа. Бог Дождя снизошел к их просьбам: засуха закончилась, наступили благодатные годы. А души благородных молодых людей присоединились к душам наших предков; предки с уважением приняли их и дали достойное место в своих чертогах… Ты же предлагаешь, великий вождь, возродить жестокий обычай древности, когда людей приносили в жертву, не спрашивая их согласия, – и кровь тогда лилась рекой. Но даже в те времена в жертву Богу Войны приносили иноплеменников, а кого ты собираешься приносить в жертву? Наших братьев и сестер?
– У меня нет братьев и сестер среди святотатцев и богохульников, – возразил Аравак. – Они прокляты и обречены на страдания в потустороннем мире, их смерть угодна богам.
– Кто знает, что угодно богам? – сказал Баира. – Я служу им вот уже более сорока лет, но все равно не стал бы утверждать, что знаю их помыслы. А ты, конечно, знаешь все тайные мысли богов, великий вождь?
– Твое замечание глубоко и остроумно, верховный жрец, – Аравак недобро усмехнулся. – Ты указал мне на мою гордыню, – благодарю тебя за это. Ты прав, я не могу знать волю богов: так пусть же они сами явят нам ее так, чтобы не оставалось сомнений! Ведь боги не допустят, чтобы осуществилось то, что им не угодно? Попробуем завтра принести жертву Богу Войны, – и если нам будет дан знак остановиться, мы немедленно остановимся и больше уже никогда не попытаемся вернуться к древнему обычаю. Пусть боги явят нам свою волю, верховный жрец!