Кругами ходили они около дома старосты, перебрасываясь пустыми словами, и, в конце концов, решились расспросить Капуну о причинах его беспокойства.
Тату со священным рисунком
– Так ты говоришь, Капуна, что вождь Аравак благосклонно принял тебя? – сказал один из жителей деревни, считавшийся большим хитрецом.
Капуна, постигающий искусство общения с людьми, решил отвечать так, как его учила Мауна. Он поднял глаза к небу, потом посмотрел на землю, потом куда-то вдаль, – и лишь после этого вымолвил:
– Великий вождь выказал благосклонность всей нашей деревне.
Все жители уже слышали рассказ о посещении Капуной вождя, – тем не менее, они издали дружный вопль «О-о-о!» и вздели руки.
– Великий вождь обещал нам свое покровительство, – ведь мы прокляли Кане, святотатца и колдуна, и приговорили его к изгнанию, – продолжал Капуна.
– Пусть боги покарают Кане! – громко вскричали жители деревни, заглушив чье-то невнятное бормотание: «Но люди приходили к нам из-за него…».
– Безгранична милость богов, но и ярость их велика, – сурово произнес Капуна, кстати вспомнив слова Баиры.
– Воистину так! – поддержали Капуну односельчане.
Тут первый вопрошавший, считающийся большим хитрецом, решил, что настал момент для главного разговора.
– Боги, заботясь о нас, посылают предупреждения, дабы отвратить опасность. А еще есть амулеты, особые знаки и поступки, помогающие спастись от беды, – хитрец многозначительно поглядел на татуировку, амулеты Капуны и на перья в его волосах.
Люди замерли, с трепетом ожидая, что скажет староста.
Капуна снова поднял глаза к небу, потом посмотрел на землю, потом куда-то вдаль, – и не издал ни звука. Пауза становилась зловещей; Капуна по-прежнему молчал – тишина сделалась невыносимой.
– Я надел амулеты, покрыл лицо татуировкой и вставил перья в волосы для того, чтобы спасти нашу деревню от демонов войны и смерти, – мрачно сообщил, наконец, Капуна, пронзив своим взглядом того, кто задал вопрос.
– А-а-ах! – выдохнула толпа, и в ней раздался истерический женский смех.
– Да, демоны войны, разрушения и смерти вырвались на волю, – проговорил Капуна еще мрачнее, чем раньше. – Колдун Кане и его сообщники вызвали их из ада.
Капуна покосился на Мауну; она с одобрением смотрела на него.
– Но наш великий вождь, наш Аравак призвал на помощь Бога Войны, – а что такое демоны перед богами? – возвысил голос Капуна. – Аравак сокрушит колдунов и демонов, ведь Бог Войны на нашей стороне! Аравак и его сын Тлалок – наши защитники и покровители, а мы их народ. Возблагодарим же богов за то, что у нас такие вожди и поклянемся, все как один, служить Араваку и Тлалоку! Повторяйте за мною. Клянемся служить Араваку и выполнять все приказы его!
– Клянемся служить Араваку и выполнять все приказы его, – послушно подхватили жители деревни.
– Быть покорными ему, как покорны мы богам!
– Быть покорными ему, как покорны мы богам.
– А также клянемся служить сыну его Тлалоку и подчиняться ему!
– А также клянемся служить сыну его Тлалоку и подчиняться ему.
– Никогда не выйдем мы из повиновения им, потому что… потому что… – Капуна запнулся и беспомощно взглянул на Мауну.
Она досадливо сморщилась и свистящим шепотом подсказала:
– Потому что власть Аравака и Тлалока…
– Да, да! – обрадовался Капуна. – Потому что власть Аравака и Тлалока подобна власти божеской, и ослушаться вождей – все равно что ослушаться самих богов.
– Никогда не выйдем… Не выйдем из ослушания… Потому что власть вождей подобна богам… Подобно богов… – сбивчиво повторяли в толпе.
– А того, кто нарушит эту клятву, пусть поразят громы небесные, пусть отсохнут у него руки и ноги, пусть затреплет его лихорадка, и замучают демоны ночи!
– А того, кто нарушит, пусть убьет громом… Пусть руки и ноги отвалятся у него… Пусть его демоны затреплют и лихорадка замучает в ночи… – повторили люди последние фразы.
– Помните же, что теперь мы не можем отступать, – сказал в заключение Капуна, – и радуйтесь, что отныне душой и телом мы принадлежим великому вождю Араваку.
– …Ты уж извини меня, Мауна, что я забыл слова клятвы, – говорил Капуна жене, когда они остались вдвоем. – Как будто их обухом из головы вышибло: помню, что мы не выйдем из повиновения Араваку и Тлалоку, – а дальше, хоть убей, не помню! Что-то с богами связанное, с громами небесными и демонами ночи, – и почему-то отвалившиеся руки и ноги вспоминаются, – но как оно воедино звучит, не могу понять. Хорошо, что ты мне подсказала.