В самом центре города, к северу от «Большой пирамиды», раскинулась широкая и ровная площадь, окаймленная со всех сторон вертикально стоящими базальтовыми колоннами. Посреди ее возвышалось какое-то непонятное сооружение — платформа, построенная из таких же каменных колонн. «Мы мучились в догадках по поводу назначения этой странной постройки, — вспоминает Стирлинг. — Вслух говорились самые неутешительные вещи, но в душе каждый надеялся на лучшее. Перед нами открывались самые широкие возможности. Одно лишь общее количество труда, затраченное древними жителями Ла Венты на строительство этой каменной платформы, указывало на ее важное значение».
Когда платформу расчистили, перед археологами предстал своеобразный базальтовый домик, наполовину спрятанный в земле. Длинная его сторона состояла из девяти вертикально поставленных столбов, а короткая — из пяти. Сверху это прямоугольное сооружение было перекрыто накатом из таких же базальтовых столбов. «Домик» не имел ни окон, ни дверей. Древние строители без помощи раствора и каких-либо специальных креплений так искусно подогнали друг к другу гигантские каменные колонны, что между ними не проскользнула бы и мышь. А ведь каждая из них весила без малого две, а то и три тонны и имела до 3 метров длины при диаметре в 30 сантиметров. С помощью ручной лебедки и прочных канатов рабочие принялись растаскивать верх загадочной постройки. После удаления четырех базальтовых столбов отверстие в крыше стало настолько широким, что можно было рискнуть спуститься вниз, туда, где в густых черных тенях скрывалась внутренняя часть просторной комнаты, замурованной жрецами Ла Венты много столетий назад.
«Сначала, — пишет Мэтью Стирлинг, — мы наткнулись на изящную маленькую подвеску в виде клыка ягуара, вырезанную из зеленого нефрита… Затем показалось овальное зеркало из тщательно отшлифованного куска черного гематита. А дальше, в глубине комнаты, возвышалась какая-то платформа, сделанная из глины и облицованная камнем. На ее поверхности отчетливо выделялось большое пятно яркой пурпурной краски. В пределах его мы обнаружили человеческие кости, принадлежавшие по меньшей мере трем погребенным».
Рядом со скелетами грудой лежали всевозможные изделия из драгоценного нефрита зеленых и голубоватых тонов: смешные маленькие фигурки в виде сидящих человечков с припухлыми лицами младенцев, карлики и уродцы, лягушки, улитки, оскаленные пасти ягуаров, диковинные цветы и бусы, зуб гигантской акулы и т. д. Здесь же находился и один из наиболее выдающихся образцов нефритовой скульптуры доколумбовой Америки — сидящая женская фигурка из полированного голубого камня с круглым гематитовым зеркальцем. Руки женщины сложены на груди, так что правая лежит над левой. Изящно причесанные длинные волосы ниспадают до плеч. Черты миловидного овального лица изображены скульптором настолько выразительно и точно, что кажется будто оно живет своей особой внутренней жизнью: и зритель отчетливо видит и тень лукавой улыбки на пухлых губах, и загадочный прищур слегка раскосых миндалевидных глаз.
В юго-западном углу погребальной платформы лежал странный головной убор, напоминавший скорее «терновый венец», чем символ власти и высокого общественного положения его владельца. На прочном шнурке было нанизано шесть длинных игл морского ежа, разделенных вычурными нефритовыми украшениями в виде диковинных цветов и растений. Кроме того, археологи нашли здесь две большие «катушки» из нефрита — украшения для ушей, своего рода серьги — и остатки деревянной погребальной маски с инкрустациями из раковин и кусочков нефрита.
Кто же покоился в гробнице из базальтовых столбов? Согласно легенде, до сих пор бытующей у индейцев Ла Венты, здесь, среди развалин древнего города, погребен не кто иной, как последний император ацтеков — злополучный Монтесума II,[4] павший в 1519 году в Теночтитлане от рук своих возмущенных соотечественников. И когда на землю опускается ночь, он выходит из сырой, темной гробницы наверх, чтобы в призрачных лучах лунного света танцевать со своими придворными на безлюдных улицах и широких площадях навеки уснувшей столицы ольмеков. Все это, конечно, плод народной фантазии, прекрасная легенда. Но научная значимость базальтовой гробницы Ла Венты вряд ли будет меньше оттого, что в ней вместо Монтесумы погребен другой могущественный правитель, живший за 9-10 веков до появления ацтеков в долине Мехико.
Неподалеку от гробницы из базальтовых столбов рабочие, рывшие траншею, неожиданно наткнулись на большой каменный ящик. Когда его очистили от грязи, то Стирлинг с удивлением увидел, что перед ним не просто ящик, а скульптура, изображающая свернувшегося в кольцо ягуара.