Здесь важны каждый раз конкретные и специфические детали, позволяющие безошибочно различать между собой отдельные предметы и явления. Например, культ солнца существовал на нашей планете почти повсеместно, но в каждой области он имел свои своеобразные формы и черты. И если такие специфические детали культа повторяются в двух обособленных областях, то только тогда может идти речь о каких-либо контактах.
Что касается пирамид, то в стране ольмеков каменных колоссов, похожих на египетские, вообще не оказалось. Пирамиды Теотихуакана и Чолулы, на которые так любят ссылаться сторонники трансатлантических влияний, построены где-то в конце первого тысячелетия до н. э. — в начале н. э., тогда как сооружение знаменитых пирамид фараонов совершенно прекратилось уже ко второму тысячелетию до н. э., а единственная ступенчатая постройка Египта, похожая на американские, — «Пирамида Джосера» — вообще возведена в начале третьего тысячелетия до н. э. Велики их различия и в стилях орнаментации, строительной технике, материалах, конструкции и даже в назначении. Если египетские пирамиды хранили в своих подземных катакомбах лишь массивный саркофаг с мумией обожествленного фараона, то есть были чисто погребальным сооружением, то центральноамериканские теокалли[11] всегда несли на своей плоской вершине святилище или храм в честь какого-нибудь божества, да и погребения знатных лиц внутри храмовых пирамид здесь явление далеко не частое.
Иероглифы майя, клинопись египтян и вычурные китайские письмена, если их сопоставить даже чисто внешне, настолько не похожи друг на друга, что не может быть и речи об их общем происхождении, хотя все они отражают примерно одну и ту же ступень в развитии письменности.
В-третьих, при рассмотрении проблемы контактов очень важное значение имеет вопрос времени. Если, скажем, какая-либо черта культуры появилась и исчезла в Египте в течение третьего тысячелетия до н. э., а у древних народов Мексики мы встречаем ее лишь в первом тысячелетии до н. э., то ни о каком египетском влиянии говорить здесь, естественно, уже не приходится. Именно так обстояло, к примеру, дело с пирамидами. «При попытке продемонстрировать наличие связей между Старым и Новым Светом, — пишет А. Касо, — первый и основной шаг — рассмотреть относительную хронологию изучаемых черт культуры. Очевидно, что если данная черта появляется впервые в Новом Свете, а затем — в Старом, то она не может возникнуть на американской почве, как результат влияний со стороны Старого Света. Поэтому я считаю вопрос о хронологии настолько важным, что до тех пор, пока он не будет полностью решен, все другие аргументы за или против доколумбовых связей теряют свою силу».
В Шумере и Египте цивилизация возникла в конце четвертого тысячелетия до н. э., тогда как в Мексике и Перу это произошло в лучшем случае в конце первого тысячелетия н. э. Огромный хронологический разрыв в 3 тысячи лет исключает возможность прямого влияния древнейших государств Старого Света на процесс становления и развития первых цивилизаций доколумбовой Америки. Единственно правильное объяснение для некоторых общих черт в искусстве и культуре обеих областей следует искать, таким образом, только в конвергенции.
Население Мексики и Перу благодаря высокоразвитому земледелию достигло к концу первого тысячелетия до н. э. примерно тех же рубежей в экономике, политике и культуре, которые были пройдены Египтом и Шумером еще в четвертом-третьем тысячелетии до н. э. Значительное сходство хозяйственных и социально-политических форм первых индейских государств с древневосточными, а также тот факт, что искусство в классовом обществе выполняет вполне определенный социальный наказ (прославление царя и царской власти, обслуживание культа различных богов, связанных так или иначе с земледелием и т. д.), и породили в конечном счете ряд совпадений и сходных черт культуры по обе стороны океана.