В результате изучения мотивировок, по которым "мистер Гейтс" отвергал то или иное сообщение, Д. Уайт пришел к заключению, что редактор в "высшей степени субъективен". При отборе информации он руководствовался ценностными суждениями, основанными на собственном опыте, отношениях и ожиданиях. Субъективность эта, как немедленно вынужден признать Д. Уайт, довольно жестко ограничивается объективной действительностью. Например, "мистер Гейтс" не может по субъективным причинам отбросить какой-то материал, если он широко освещается радио, телевидением или конкурирующей газетой.
Как бы ни хотели администраторы всех рангов полностью сохранять свой контроль над информацией, совершенно ясно, что лично они не в состоянии собирать материал и писать (снимать) информационные сообщения. Для этой цели используются рядовые журналисты, или "стафферз". Оказывается, что они не только не поддерживают администраторов, но и вступают с ними в прямой конфликт. "Стафферз" конфликтуют и по поводу условий своего труда (забастовки рядовых журналистов стали таким же привычным явлением, как забастовки других групп трудящихся, эксплуатируемых монополистическим капитализмом) и (что в данном случае для нас особенно важно) по подходу к информации. Открытое несогласие с политикой издателя особенно характерно для молодых репортеров. Так, по данным американского социолога Уоррена Брида, в среднем около пятидесяти процентов "стафферз" придерживаются более либеральной ориентации, чем поддерживающие издателя администраторы. Среди журналистов моложе 35 лет эта цифра увеличивается до 75 процентов. Существует определенный ряд условий, которые, несмотря на контроль издателя, все же позволяют "стафферз" если не открыто отвергать навязываемые им нормы, то, по крайней мере, обходить их. Прежде всего, по мнению У. Брида, это отсутствие точной и подробной формулировки политики издателя. Это дает возможность некоторых отклонений. Например, газета, поддерживающая республиканскую партию США, может не особенно ревностно поддерживать какого-нибудь конкретного издателя-республиканца на выборах потому, что он "слишком либерален". Во-вторых, рядовой журналист, проделывая черновую работу по сбору информации, может использовать это преимущество и отклоняться от заданной издателем или его администратором политики. Он, например, может в определенных случаях решить, кого интервьюировать, а кого нет, какие задать вопросы, какие привести цитаты, что вынести в сообщении на первый план, а что опустить и т. д. Наконец, если своя газета не затрагивает какой-то темы, "стафферз" может "спровоцировать" свою администрацию на ее освещение путем анонимной публикации материала на данную тему в другой газете. Конечно, все эти отклонения связаны для журналиста с определенным риском. Сначала это риск не увидеть своего материала в газете, кино, на радио или телевидении. Затем риск потерять работу. Очень красноречивые факты в этой связи приводятся в книге "Табу западногерманской прессы" известного в ФРГ репортера Гюнтера Вальрафа. Он рассказывает о многочисленных случаях из собственной практики и своих друзей - прогрессивных журналистов, когда лишь одно упоминание названия неугодной издателю фирмы закрывало материалам путь к широкой аудитории. Вальраф приводит и интересные примеры функционирования "гейткилеров" на уровне журналистской админи-страции, которые не пропускают информацию, неугодную воротилам бизнеса. Как-то, вспоминает Г. Вальраф, еженедельник "Цайт" намеревался напечатать военное фото из Иордании. Однако в верстку номера вмешался отдел рекламы, собиравшийся поместить на соседней полосе рекламу кока-колы. "Сначала мы должны спросить у фирмы "Кока-кола", может ли появиться это фото", - заявил редактор. Фирма не дала своего согласия, и фотография из Иордании не была помещена в номер.