— Тише. Говорят, под мостом нашли немца. Убитого.
Полицейский, отошедший было к окну, возвращается и, на этот раз без предупреждения, бьет меня сапогом. Слышу свой крик и валюсь на соседа. На какое-то время возникает чувство покоя и умиротворенности, а потом снова боль и мерзкая вонь захоженного пола. Поднимаю голову и, слабый, как дитя, сажусь, опираясь на руки. Ну и ну, здорово же он натренировался!
— Внимание! Всем повернуться ко мне! А вас это не касается, красавчик?
Схваченный за шиворот, почти взлетаю и оказываюсь нос к носу с приземистым господином в штатском. По бокам его толпятся полицейские. У выхода из комнаты, расставив ноги, пасхальным херувимом улыбается часовой в полевой немецкой форме. На серо-зеленом сукне вермахта петлицы и знаки различия СС. Немца явно забавляет мой полет.
Приземистый господин обводит глазами комнату, и я невольно делаю то же. Задержанных человек пятнадцать. Три женщины. Кое-кого я видел раньше, на перроне вокзала, откуда несколько минут назад меня привели под конвоем в эту комнату, не сказав за что и не слушая протестов.
— Я инспектор Готье, — говорит господин негромко и миролюбиво. — Сейчас вы подойдете к этому столу и положите документы. Без шума и вопросов. Подходите слева.
…Все началось с того, что полиция внезапно оцепила перрон. Я ждал поезда и думал о Жоликере и прозевал момент, когда ажаны закупорили входы и выходы, что в принципе не меняло дела, ибо все равно никто не дал бы мне улизнуть. Если уже привыкшие к облавам и внезапным проверкам французы не успели навострить лыжи, то что можно требовать от зеленого новичка?
Ажаны были настойчивы, но вежливы. Специалист по блуждающим почкам, чьи удары в крестец мешают мне сейчас разогнуться, на перроне держался вполне порядочно. Судя по возрасту и умению понимать обстановку, он профессионал с довоенным стажем, а не энтузиаст из набора Дарнана. Первый подзатыльник я получил от него не раньше чем дверь отгородила нас от зала ожидания и сочувственных взглядов железнодорожников. Дарнановец, по-моему, ни за что не стал бы ждать так долго.
— Я иностранец, — сказал я с наивным возмущением. — Я еду в Берлин!
Полицейский нехотя толкнул меня к стене.
— Руки на затылок. И заткните пасть.
Задержанных вводили по одному и группами и расставляли вдоль стены. Странно, но никто не протестовал и даже, кажется, не был особенно испуган. Моим соседом справа оказался узкоплечий субъект в синей курточке ведомства почт и телеграфа, разительно напоминающий пеликана. Огромный нос Пеликана нервно раздувался.
— Чего от нас хотят? — шепнул я.
— Тсс… Тише…
— Но мы…
— Наберись терпения.
В своем классе Пеликан, наверно, был первым подсказчиком. Шепот его угасает где-то у самых губ, не давая ажану возможности придраться.
Инспектор Готье отходит к столу.
— Начали!
Задержанные по одному отделяются от стен, кладут документы и возвращаются на место. Готье подравнивает стопку, следя, чтобы ни один листок не соскользнул на пол. Херувим у двери мечтательно вперился в юную девушку, почти подростка, ежащуюся как на ветру. Поднятые руки девушки натягивают платье на маленькой груди, открывают выше колен полудетские ноги, и немец со вкусом раздевает ее глазами.
Делаю шаг и, ломая очередь, оказываюсь перед инспектором. Ажан хватает меня за рукав, но Готье делает знак.
— Отпустите его. — И ко мне: — Почему вы нарушаете порядок?
— Инспектор! — говорю я горячо. — Разве полиция и произвол одно и то же? Я иностранец, мои документы в порядке, но никто не выслушал меня, а сержант оскорбил действием! И это Франция?!
— Ваш паспорт?
— Вот он!
— Очень хорошо.
Готье, не раскрывая, кладет мой паспорт поверх остальных.
— Где вас задержали?
— Я ждал поезда.
— Другие тоже.
— Я ничего не совершил.
— Эти же слова скажет любой.
— За что же в таком случае нас задержали?
— Прошу вас, говорите только о себе. Вы лично доставлены сюда для проверки документов.
— Так проверяйте же, черт возьми!
— Вы, кажется, приказываете мне?
— Я подам на вас жалобу, инспектор.
Готье подравнивает стопку документов, добиваясь педантичной прямизны.
— Дайте ему кто-нибудь стул и посадите отдельно… Внимание, все! Сегодня экстремистами убит шарфюрер СС. Труп обнаружили под мостом, и, естественно, в первую голову проверяются лица, стремящиеся покинуть город. Надеюсь, всем понятно? Сейчас придут машины, и вы поедете в комендатуру. Там с вами побеседуют, с каждым в отдельности… При посадке ведите себя смирно — нам приказано применять оружие при попытках к бегству… Где стул для месье?