Накормил кота сыром, от которого тот дурел и орал на всю округу. Сам свой кофе выглушил быстро, даже не пытаясь ждать, когда он остынет.
И к девяти парковал машину у Алисиного дома. Предчувствий не имелось никаких. Понимание было – сейчас случится что-то похуже, чем в прошлый раз. Иначе все теряет смысл. С тем и звонил в ее дверь. Снова. Стучите – откроют. Чушь собачья! Если не хотят – никогда не откроют.
Дверь отозвалась на звонок быстро – скрипнула и отворилась. Алиса, в джинсах и рубашке, совсем не домашних, выглядела так, словно знала, когда он приедет. Покрасневшие глаза выдавали скорее бессонную ночь, чем слезы.
- Проходи, - как обычно, сказала она негромко, и голос ее прозвучал устало и глухо.
В углу прихожей стоял громоздкий чемодан. Рядом на стуле валялась небольшая сумка. Забавно, что подобные предметы иногда оказываются приговором.
- Доброе утро, - проговорил Илья, отводя взгляд от угла и возвращаясь к Алисе. – Я не слишком рано?
- Нормально.
Она не смотрела на него. Постояла мгновение на месте и отошла к стулу, взяла сумку и перекинула ее длинный ремень через плечо. От этого ее «нормально» внутри все сжималось.
- Сегодня душно, - зачем-то сказал он, имея единственным желанием – немедленно отобрать эту чертову сумку, бросить на пол, а Алису утащить в комнату и никуда не отпускать.
- Отвези меня в аэропорт.
- Что?
- Отвези меня в аэропорт. Это задание.
- И всё? – глаза его темнели. Болью? Гневом? Разочарованием?
- Всё!
Макаров сглотнул, будто сопротивлялся затягиваемой на шее петле. Это она и делала. Затягивала.
- Ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
- Ну пусть будет так, - она пристально посмотрела на Илью, впечатывая в память его лицо. Пусть ее воспоминания наполнятся, как мамин сервант, его образами – таким, каким он был теперь.
- Мне кажется, ты жульничаешь, Алис.
- Почему ты так решил?
- Лишаешь меня хода.
- У тебя еще есть немного времени, - усмехнулась она.
- Сколько?
- Несколько часов. Для твоей ерунды – более чем достаточно.
Илья криво усмехнулся. Снова глянул на чемоданы. Его ерунда требовала целой вечности. Которой не было.
- То есть можно авансом? – медленно спросил он.
- Да хоть наложенным платежом! – не сдержавшись, выкрикнула она.
- Поцелуй меня.
Алиса рассмеялась и подошла близко к нему. Прижала губы к самому его уху и медленно говорила:
- Я не должна была приезжать, я знаю. Мертвые обязаны оставаться в прошлом. И не мешать жить живым.
Потом оплела его шею руками, быстро скользнула губами по щеке и поцеловала. Нежно и привычно, как если бы целовала его всегда с самого первого поцелуя на виду у каменных львов. Илья притянул ее теснее к себе, обхватил руками тонкое тело, и ладони его скользнули под ее рубашку, касаясь кожи спины. Низко склонился к ней и ощущал, как запотевают очки. И каждое мгновение обрывалась душа в этом их поцелуе. Как он может отпустить ее? Как она может позволить себя отпустить? Они же вдвоем остались – друг у друга. И если бы можно было в поцелуе рассказать о собственной жизни, то он говорил. Лишь бы она только слышала!
Алиса отвернулась от его губ. Несколько мгновений не двигалась, не желая разрывать его объятия. Но обещания надо выполнять.
- Я оставлю тебе ключи от квартиры, - сказала она, отстраняясь. – Все твои бумаги в комнате, на столе.
- Зачем они мне теперь?
- Не знаю, Илья.
- Мы с тобой запутались, верно?
- Отвези меня, пожалуйста, в аэропорт, - упрямо настаивала Алиса.
- Как скажешь, родная, - мягко улыбнулся он и взял ее чемодан.
Пока ехали – не разговаривали. О чем? Лишь урчал мотор да шуршали шины – машины Ильи и проносящихся мимо. Алиса смотрела в окно, ничего не замечая. Она знала, что Илья везет ее в аэропорт, и она должна улететь. Представляла, как сядет в самолет и будет заставлять себя не думать о том, что происходило с ней в Питере. Лучше думать о Соньке – загоревшей и довольной. Дочь – единственное, что есть у нее постоянного и своего. Все остальное – чужое.
Чужой муж, чужая жизнь, чужие поступки.
Без слов вошли в здание аэропорта. Илья катил чемодан, Алиса уверенно шагала рядом. Дошагала до кресел, на которых то тут, то там сидели ожидающие.
- Спасибо, - повернулась она к Илье. – Самолет еще нескоро.
- Я подожду, - ровно ответил он.
- Это долго.
- До регистрации ты от меня не избавишься, Алиса, - отчеканил Макаров.
Она пожала плечами, что-то буркнула неразборчивое себе под нос и уселась, снова надолго замолчав. Илья подкатил к ним чемодан и устроился по соседству. Вытянул руку к ней раскрытой ладонью, будто бы ожидал. Это его ожидание Алиса чувствовала внутри, там, где всегда болело, когда думала о нем. Она отвернулась и стала читать всевозможные вывески. Только чтобы не думать и не чувствовать. И совсем ничего не понимала. Слова проплывали мимо.