-═Обещаю,═-═Мал посуровел ликом.═-═Слово княжье в том даю!
-═Вот и ладно. А мы уж за тебя Богов просить станем.
-═Так ведь принял же Перун нынче жертву,═-═удивился князь.═-═Дым-то вон как побагровел! Будто кровью налился. Уж верно поможет нам.
Древослав кивнул, задумавшись. Чтобы дым от любого огня багровым стал, только и надобно, что травы особые в прах истолочь, со смолой смешать, а после в огонь кинуть. Кинь в печь, так из печи кровавый дым пойдёт. Однако, князю о том ведать ни к чему.
-═Поможет, княже, не сомневайся,═-═вымолвил, на прощание жрец, закидывая на плечо котому.═-═Ты уж ступай теперь. Негоже хозяину гостей надолго оставлять. Да, и нам пора. Прощай же, княже!
Волхвы поклонились разом, и один за другим пошагали прочь со двора. Мал же, глядя им во след гадал о чём же на сей раз умолчали божьи люди. С ними всегда так - о многом ведают, да не много поведают. Волхвы - сила с какой не потягаешься. Не теперь. Вот как станет Киевским князем, тогда...
Хотя, не время пока ни гадать, ни загадывать. Верно сказал Древослав - не в обычае гостей оставлять. Без княжьего догляда.
* * *
В Искоростене домов из камня не сыщешь. В Киеве ещё можно, хоть и не много, а в Искоростене ни единого. Кто ж станет камень тесать, коли вокруг вековым лесам края нет? Древляне испокон из леса кров себе ладят. Наловчились. Купцы да знать норовят хоромы из дуба да клёна поставить. У прочих - сосновые. Однако, и те и другие срублены крепко, а при всяком жилище - двор тыном обнесён. Над воротами, чтоб лихо отваживать, головы оленей да вепрей белеют, а у кого и медвежья голова прилажена, либо тура.
Иные дома ещё пращурами ставлены. За такие лета, небось и камень искрошится, а эти, кажись, только крепче становятся. К тому же, старики сказывают, будто не живет в каменной избе домовой, оттого что сама она мёртвая. А ежели так, то и людям в ней жизни не будет - хворь не одолеет, так жена загуляет, или того хуже - скотина издохнет. Древляне, о том ведая, из камня только печи да очаги складывают. Ну, кто-то ещё может под нижний венец валуны подсунуть, но остальное всё из дерева. Улицы, и те еловыми плахами мощёны. Ель смолиста, её гниль долго не берёт. Да, и зазоры меж плахами неспроста оставлены. Сквозь них вода в землю уходит, а на улицах сухо, хоть бы и в дождь.
Вот, греки у себя в Царьграде улицы камнем мостят, а вдоль них для воды канавы роют. Чудные они, греки. Это ж надо удумать - весь стольный град канавами изрыть!..
Одна беда с еловыми мостовыми - подковы их разбивают аж на щепы. Потому. верхом в Искоростене только князю да гридням ездить дозволено. Да, и то не праздно, а ежели нужда бывает. Прочие же - пешком. Ну, а товары, какие в руках не снести, можно в повозке на волах. Волы хоть и неспешны, но бремя могут великое тянуть.
Те улицы, что ведут к торговым рядам, либо княжему терему, так широки, что две повозки там без труда разъедутся. Остальные поуже, а в иных переулках, так и вовсе человек едва протиснется. Такими-то окольными переулками и старались ступать трое волхвов.
Прохожие здесь, хоть изредка, а всё же встречались. И всяк встречный, не только баба или малец, но и зрелый муж, поначалу любопытно таращился. Волхва и одного-то не часто увидишь, а тут сразу втроём. Двое, при том, так и вовсе незнакомые, пришлые. Дивились горожане, но не долго. Уветич, что шёл чуть впереди, глянет в очи такому прохожему, тот и пошагает мимо, но уже безо всякого любопытства, будто и не видит ничего небывалого.
Следом за Уветичем шли, постукивая сучковатыми посохами, Древослав с Богумиром. Оба они хоть летами превосходили своего собрата, однако не только поспевали за ним, ни мало не запыхавшись, так ещё и речи меж собою вели.
-═Стражам на вратах тож очи отводить станем?═-═спросил Богумир, поправляя котому, что так и норовила слететь с плеча.
-═По что?═-═отозвался Древослав.═-═Я, княжей волей, повсюду проход имею. Да, и без того, кто посмеет волхвов не пустить?
-═Так ведь разнесут же ополченцы про наш уход.
- А,═-═махнул Древослав рукою.═-═Всё одно разнесётся. Не наша печаль. Нам бы город без зевак миновать, не то, кабы не Уветич, уж поди гурьбой следом плелись.
Богумир возражать не стал. Его, как и Древослава, пересуды горожан не заботили. Иных тревог хватало, и первая средь них - свара меж собратьев-волхвов, какую всяко затеют слуги Велеса.
-═Коль на вратах помехи не случится, да нурманские дозоры обойдём, то к утру, глядишь, доберёмся до переправы. Поспеем в срок.
-═Нет,═-═Древослав пригладил растрепавшуюся от быстрой ходьбы бороду.═-═Поспеть мало. До срока явиться надобно. Покуда Коло не собралось, хочу с собратьями словом перемолвиться. Мыслю, Влесовы-то уж расстарались среди прочих помыслы наши опоганить. Не поскупились, поди-тка на кривду да наветы! Поспешать нужно. Ежели без продыху пошагаем, к ночи ещё у переправы будем.
Богумир смолчал в ответ, лишь крякнул. До переправы путь не из близких, а ноги то уже не те, какими были не только в юности, но и в зрелости даже. Однако, Древослав прав, негоже медлить. Не теперь. Ныне решится - сбудутся ли чаяния Перуновых волхвов.
Замысел свой они не одно лето вынашивали, не одну луну промеж себя рядили, от прочих втайне.
О том, что сродным племенам, по всем землям от сербов до полабов один князь потребен давно уже речи велись. И не только у волхвов да первых людей, но и среди купцов да огнищан тоже. Тут спорь-не спорь, а меж князей достойней киевских не сыскать. В Киеве нынче Рюриковичи сидят, что корнями да кровью от священной руси - им и править.
Ясно, что все племена под единую руку не вдруг соберёшь. Кого добром, а кого и мечом уговаривать придётся. Но, собрать - одно, а как удержать после?
Иные на каганат кивают - вот, дескать, сила, с какой и Царьград считается. Ильменьские-то и те, прежде чем к руси посольство слать, мыслили не призвать ли на княжение знатного хазарина. Добро, что одумались! Власть кагана наживою от поборов, торгов, и набегов крепка, а более ничем. Хазары разным Богам да по разным обычаям молятся. Стоит Хазария, покуда не нашёлся, кто надавит посильнее, а как найдётся, то завалится и рассыпется так, что сызнова не соберёшь.
Другое дело - греки. Многие языки под ними и для всех единый Бог, какой и самому базилевсу власть даёт. Сиречь, власть базилевса и власть Бога суть одно. То же и на закате, среди готов да франков. Правда, греки теперь на продажные мечи опираются, а те на свои. В этом их сила, однако готы с франками от отчей веры отступились, и ныне, хоть и молятся все одному Богу, да чужому. Потому-то, не видать им единства. В распрях да усобицах себя изведут.
Куда ни глянь - везде ладно, да не совсем. А, среди сварожичей и вовсе худо. Язык один, вера, пращурами завещанная, одна, да в каждом племени своего Бога более других чтут.
Оно конечно, Род[98] среди прочих Богов первый, а только не сыскать нигде его кумира. Не молятся Роду. Что до людских невзгод да чаяний тому, кто самих Богов судит да за укладом во всех трех мирах следит?!
С людскими заботами ко прочим Богам взывать надобно. Ко всякому со своей. Хочешь достатка в дом - моли Мокошь[99]. Дождя в засуху проси у Стрибога. Да, гляди не прогневи его скудной, либо неугодной жертвой, не то вместо дождя бурю получишь. А, не один Стрибог, но каждый грозен, и каждый себе жертву требует и примет не любую.
Для того и потребны всякому Богу свои волхвы. Уж они-то ведают как уважить того, кому служат.
И, вроде бы меж волхвов все равные, однако так от века повелось, что Влесовы впереди иных.
Прежде людские племена малы числом были. Земли же вдосталь. Хочешь - сей, хочешь - скот разводи, а нет, так охотою кормись. Во всяком же промысле - от Велеса подмога.