"Я сильная, я справлюсь" — Шептала пока оттирала тело жёсткой щёткой. Казалось, грязь и вонь навсегда въелись в кожу. Наконец я успокоилась, глубоко вдохнула влажный мыльный воздух, и подогрев последнее ведро воды с шумом вылила себе на голову.
Освободив парням купальню, поднялась в комнату и без сил опустилась на первую же кровать. Матрас оказался набит конским волосом и мягко пружинил, но всё равно это не перина. Ладно, переживу.
Посидев немного, стала обустраиваться. Для начала придвинула сундуки к стенам и распихала по ним остальную одежду, что раньше хранилась в шкафу. Потом пошла к Сарине в надежде, что в этой суматохе она найдёт минутку и выдаст мне одеяло с подушкой. Но женщине было не до меня. Они мастером Ришем отбирали на складе мебель для его комнат.
— И это всё что у вас есть? — Столичный щёголь презрительно осматривал добротные столы, стулья, комоды и рулонами скатанные ковры, заполнившее одну из подсобок. Женщина только что зубами не скрипела, пытаясь скрыть возмущение.
— Сарина, можно тебя на минутку?
— Чего тебе? — Домоправительница обернулась, увидела меня, и хмурое выражение на её полном лице сменилось приветливой улыбкой. — Как день прошёл?
— Нормально, — некромант тоже оглянулся, и я невольно распрямила плечи под его пренебрежительным взглядом. — То есть хорошо. Сарина, мне бы подушку и одеяло.
— Ох ты ж, деточка, совсем про тебя забыла. Сама справишься? — Она отстегнула от увесистой связки один ключ и протянула мне. — Я тут немного занята.
— Конечно, справлюсь, спасибо Сарина. Я мигом и сразу же верну ключ.
Выскочив из склада, нашла кладовую, где хранились запасы белья и одежды, отперла дверь и решила, что с гильдии не убудет, если к одеялу с подушкой прихвачу ещё и перину. Правда, пришлось делать несколько ходок. За один раз я бы всё не унесла.
Бегом поднимаясь по лестнице, неся в охапке огромную перину, столкнулась на пролёте с Валем, буквально врезавшись в него.
— Ох, прости, — извернувшись, чтобы не придушить его периной, протиснулась и рванула дальше.
— Милешка… — оторопело позвал подмастерье, но я уже скрылась в своей комнате.
Бросила перину на кровать, поправила, когда она начала заваливаться на пол и снова помчалась вниз, решив, что где перина там можно взять и две подушки, если Сарина будет ругаться верну. Я так привыкла спать, лёжа головой на одной и обнимая вторую, что не собиралась отказываться от такого удовольствия.
Снова промчавшись мимо подмастерья, успевшего спуститься на первый этаж, криво улыбнулась, когда он хотел поймать за руку, и рванула к складу. Схватила две подушки, кое-как зажала их подмышкой, пока закрывала дверь. Сунула ключ в зубы и понеслась наверх.
— Милеш. — Снова окликнул меня Валь.
Но я лишь промычала в ответ нечто неразборчивое и, прыгая через три ступеньки, свернула в ученическое крыло. Пристроила подушки на крышке одного из сундуков и отправилась за одеялом. Валь стоял в холле, проводил меня хмурым взглядом. Когда я снова проигнорировала его присутствие, поднимаясь на этаж в обнимку с одеялом, решительно направился следом.
Чувствуя, как внутри всё сжалось, и сердце затрепыхалось в груди, влетела в комнату и заперла дверь на ключ. Не знаю, почему так, но видеть и говорить с парнем не хотелось. Понимала, что творю глупость, и всё равно не могла ничего с собой поделать. Перед глазами так и стояла утренняя картина, как он весело смеётся с Фэйт. Я долго не могла понять, что меня в ней так задело. А потом осознала: со мной он никогда так не смеялся. Чтобы вот так легко и от всей души. Словно я сдавливаю его путами своих чувств, не давая свободы.
Не заметила, как по щекам потекли слёзы. Сев на кровать, сильней сжала в охапке одеяло и заплакала
— Милеша.
В дверь тихонько постучали. Услышав взволнованный голос подмастерья, вцепилась в угол одеяла зубами, чтобы он не услышал, как я тут носом хлюпаю.
— Милеш, открой.
Стук стал более настойчивый. Наконец Валю это надоело, замок исчез в клочке тьмы и, войдя в комнату, парень на миг замер выискивая меня взглядом в темноте. В два шага преодолел разделявшее нас расстояние, отобрал одеяло, швырнув на пол, сгрёб меня в охапку, и усадил к себе на колени. Прижал мою голову к своему плечу и стал гладить по волосам, распуская ещё влажную после купания косу. Подождал пока рыдания перейдут в редкие всхлипы и только тогда спросил:
— А теперь рассказывай, по какому поводу сырость?