Мастер – ударник нейролингвистического труда, которому уже не нужны скрипты, который в состоянии строить любой разговор от себя, экспромтом. Пока низовые работники сидят в общем зале, именуемом на их сленге «Преисподней» (ох, любят здесь эту адскую браваду!), мастеру полагается отдельный кабинет – «Логово».
Так кто же они, эти колл-центровские телефонные бесы, и откуда они берутся? В действительности, набор идет через сайты и СМИ с объявлениями о приеме на работу. Естественно, там не сказано:
«…имеются вакансии мошенников, садистов и демагогов». Нет, в объявлениях пишут что-то типа: «Компания по продаже оздоровительных услуг приглашает секретарей на телефоне». Человек приходит, к нему сначала присматриваются, хотя бы для того, чтобы вычислить, не является ли он засланным казачком. Потом постепенно вводят в курс дела. И вот через несколько дней новичка запускают в общий зал, ту самую Преисподнюю. А дальше – личный выбор каждого.
К чести человечества, подавляющее большинство соискателей, как только соображают, куда их, собственно, занесло, предпочитают остаться бедными безработными. Есть даже цеховая статистика: за первую неделю от телеколдунов сбегают восемь новобранцев из десяти. Зато остаются те, кто только и нужен для подобного ремесла – отборные негодяи.
Еще недавно люди вполне обычные – студенты, домохозяйки, таксисты, курьеры – быстро превращаются в потомственных целителей, ведуний, жрецов и шаманов с бубнами наперевес. Кстати, это не образное выражение. Некоторые действительно восседают у телефонов с наборами колокольчиков, варганами, бубнами и т. п.
Вот еще одна сценка, снятая скрытой камерой:
– Сейчас я буду проводить обряд. В конце работы я вам поставлю защиту. Эта защита будет держаться минимум 40 лет, – вещает в трубку шаман Евгений.
– Зачем мне 40 лет, когда я уже старая? – звучит из трубки женский голос.
– Такая она мразь, эта бабка! – отключив связь, кривится Евгений, а затем включает звук и стучит перед телефоном в бубен. Этот недоучившийся студент затрапезного вуза считает, что честный труд – удел лохов. В эфире кабельного канала представляется то сибирским шаманом, то жрецом вуду. Сглаз и порчу обещает убрать за пять сеансов, гипертонию и рак – за десять.
– Свечу зажигайте, – продолжает он обрабатывать старушку.
– Зажгла.
– Отлично! Так, давайте, закрывайте глазки, я приступаю.
– Хорошо.
Евгений звонит в колокольчик, кладет его на стол и злобно показывает кулак телефонной трубке…
А рядом восседает его приятель Мухаммад по кличке Муха, бывший официант узбекской шашлычной. Уверяет, что новая работа у него нормальная, честная:
– А мы тут при чем? Здесь люди только принимают звонки. Пусть будет стыдно тем, кто выступает в прямом эфире и обманывают людей. А я не обманываю.
Но пройдет немного времени, Муха окончательно осмелеет, подучит русский язык и тоже усядется в телеэфир. Его псевдоним на кабельных каналах – великий шаман Центра Азии, целитель Алихан. Его выручка после дня кривляния в телеэфире с последующими «консультациями» по телефону – около 160 тысяч рублей. Конечно, 80 процентов этой суммы идет в общий котел Преисподней, но даже того, что остается, вполне достаточно, чтобы за полгода нищий узбек-гастарбайтер купил себе новую иномарку и двухкомнатную квартиру в Подмосковье.
Другой оператор колл-центра – Константин. Вот что он рассказывает в порыве откровенности:
– Ты тут чего хочешь, то и делаешь. Хочешь воздух продавай, хочешь амулеты, тапочки-скороходы. Я один из самых опытных вообще операторов в Москве. Моя зарплата – пол-лимона в месяц.
Первейшая задача оператора – незаметно выудить из звонящего максимум личной информации. Все, что тот разболтал о себе, и все, что о нем удалось найти в интернете – дотошно фиксируется и заносится в клиентскую базу. Принцип прост: чем больше о человеке известно подробностей – тем легче потом тянуть из него деньги.
…В Преисподней царит шум и гам. Операторы плечом к плечу, столом к столу, перекрикивая друг друга, соревнуются в нелегком деле развода клиентов. В зале непременно присутствует надсмотрщик-супервайзер. Его дело – следить, чтобы не фотографировали, не вели записей, не собирали компромат (вдруг в коллективе есть внедренный полицейский или журналист).
Кстати, в Преисподнюю запрещено проносить личные мобильники, а все компьютеры там – без гнезд для флеш-карт. Это чтобы мелкие бесы, поняв, как оно все работает, не копировали клиентские базы и не открывали потом на стороне собственные колл-центры с готовой клиентурой (кстати, именно так обычно этот бизнес и множится).