Последнюю остановку они сделали на берегу озера. Храмовники не захотели рисковать переправляться через озеро ночью и решили добраться до башни утром. В темноте башня выглядела безжизненно и неприветливо. Лунная дорожка на воде озера соединяла берег и темный силуэт башни, высившийся на фоне ночного неба.
Надежда Фейнис вновь встретиться с Родриком Хорном окончательно рассеялась, и ее сознание, едва затуманившееся сном, вновь по привычке брело по пустынной дороге, окруженной со всех сторон клубящимся мраком без единого просвета. Но нечто необычное и доселе невиданное странными сполохами рдело впереди. Фейнис вгляделась в туман, и внезапно перед ней, пробив серость и вознесясь ввысь, выросла огромная черная башня. Вокруг нее, воя, вращалось в каком-то неистовом танце бесчисленное число демонов, сталкиваясь, переплетаясь, высекая искры и пламя. Казалось, внутри этой непроницаемой башни было скрыто нечто, что неодолимо влекло их сюда, но черные стены не пускали внутрь, заставляя демонов, как хищную стаю голодных волков, без устали кружить вокруг. К башне устремлялись со всех сторон все новые и новые обитатели тени, и некоторые из них обратили внимание на Фейнис. Она отвернулась, зажмурилась, желая проснуться, и... распахнула глаза, в первое мгновение ослепленная ярким светом луны, зацепившейся за верхушку темной башни.
Вокруг кибитки царила какая-то суматоха. Фейнис приподнялась и попыталась понять, что происходит. По земле в свете луны катались двое. Один лишь хрипел через стиснутое горло, второй вопил, раз за разом нанося удары кулаком:
- Ах вы, надменные святоши! Я больше не буду прислуживать вам! Кто вы такие, чтобы указывать мне, что делать, а что нет!
Драку загородила темная фигура, и через мгновение один из дерущихся кубарем полетел в сторону. Это оказался возница. Худощавый храмовник, которого он избивал, с трудом сел, сплевывая из разбитого рта кровь и растирая горло рукой. Охваченный неистовством, возница вскочил на ноги. В свете луны в его руке блеснул нож, и он решительно двинулся на храмовников. Худощавый в страхе попятился от него, но здоровяк Брайс ни на мгновение не потерял самообладания. Едва возница прыгнул на него, целясь ножом в лицо, храмовник молниеносно перехватил его руку, а другой рукой, сжатой в кулак, нанес сокрушительный удар в челюсть. Возница без звука сложился, как куль муки, и затих. Склонившись над ним, Брайс холодно заметил, обращаясь к своему пострадавшему товарищу:
- Надеюсь, теперь ты избавился от своих сомнений насчет девчонки.
Худощавый храмовник вскочил, и, направив в сторону Фейнис скрюченный палец, завопил:
- Надо убить ее, убить ее сейчас же! Она впускает демонов в наш мир!
- Утихомирься, Фрам, или я отправлю тебя отдыхать на пару с нашим другом возницей, - невозмутимо сказал Брайс. - В Башне Круга решат, что с ней делать.
Утром, поручив еще не отошедшего от удара возницу местным рыбакам, храмовники дождались лодки, которую за ними выслали с башни. До ее стен они добрались без приключений, хотя насупившийся Фрам, обильно разукрашенный синяками, бросал на Фейнис полные страха и ненависти взгляды.
Едва Фейнис и сопровождавшие ее храмовники оказались внутри башни, краски и звуки окружающего мира заметно поблекли, потеряли остроту, и стали восприниматься приглушенно, будто пробивались сквозь толщу мутной воды, наполнявшую башню по самую верхушку. Тяжелые, окованные железом ворота закрылись за ними, и отдаленный говор внешнего мира, который фоном воспринимала Фейнис, замолчал, оставив после себя звенящую тишину.
Последующие дни слились для Фейнис в серую однообразную череду. Ее заперли в отдельной небольшой комнате. В первый день Фейнис никто не беспокоил. Ей принесли поесть, и позволили отдохнуть и как следует выспаться. На второй день повели через каменные лабиринты коридоров, пронизавших башню, на верхние этажи. Это был последний раз, когда она видела сопровождавших ее храмовников. Они присоединились к Фейнис, едва она покинула свою комнату вслед за странной девушкой, которая явилась за ней. На все вопросы Фейнис девушка отвечала односложно и без малейших эмоций. Фейнис привели в достаточно большое помещение, стены которого скрывались за высоченными книжными стеллажами, а по центру располагался полукруглый стол, за которым расположилось несколько человек разных возрастов. Мужчины и женщины, облаченные в схожие длиннополые одеяния, не удостоили спутницу Фейнис даже мимолетным взглядом, и та незаметно вышла вслед за храмовниками, которых попросили подождать снаружи.
Как только за вышедшими плотно закрылась дверь, немолодая женщина, сидевшая за столом в центре, пригласила Фейнис присесть на одинокий табурет, стоявший между столом и дверью в комнату. Фейнис подчинилась, и женщина принялась расспрашивать ее негромким вкрадчивым голосом, периодически опуская глаза на разложенный перед ней лист пергамента. Как ее зовут, кто ее родители, когда впервые она стала замечать в себе необычные способности, как погибла ее мать, что стало с ее отцом... Некоторые вопросы казались непонятными Фейнис: например, видела ли она некий Черный Город и принимала ли когда-нибудь лириум. Иногда кто-то из присутствовавших внезапно невпопад громко называл какие-то странные имена, и остальные, затихнув, пристально следили за реакцией Фейнис. Когда вопросы иссякли, женщина позвонила в небольшой колокольчик, лежавший рядом на столе.
В комнату вернулись храмовники и встали по сторонам от Фейнис, ожидая, что скажут люди за столом. Те негромко переговаривались между собой, не обращая внимания на нетерпеливые взгляды храмовников.
Наконец, видимо, придя к какому-то единому мнению, сидевшие за столом люди затихли. Женщина, проводившая допрос Фейнис, поднялась и негромко объявила, обращаясь к храмовникам:
- Мы принимаем это юное дарование для подготовки к Истязанию и для дальнейшего обучения!
- Как вам будет угодно, Первая Чародейка, - поклонившись, сказал Брайс, стоявший справа от Фейнис. Стоявший слева Фрам нахмурился, но смолчал.
Люди стали вставать из-за стола, а к Фейнис и храмовникам подошла женщина из числа тех, кто участвовал в расспросах.
- Меня зовут Меелин, - представилась она, обращаясь к Фейнис. - Я буду твоей наставницей до Истязания. Прежде чем мы познакомимся с тобой поближе, нам нужно уладить небольшую формальность с нашими братьями-храмовниками.
Второй раз за этот день Фейнис столкнулась с человеком, на чьем лице не читалось ни тени эмоций, а глаза были тусклыми и безразличными. Полысевший немолодой мужчина заученным движением слегка надрезал палец Фейнис острым ножом и стал сцеживать капли ее крови в небольшой хрустальный сосуд. Дождавшись, когда он заполнится наполовину, он прижал к ранке кусочек чистого хлопка, а сосуд закупорил деревянной пробкой и тут же под пристальными взглядами храмовников залил скочной смолой.
- Для чего это? - спросила Фейнис.
Брайс пристально посмотрел на Меелин, вместе с Фейнис ожидая, что та ответит. Меелин быстро посмотрела на храмовника и, как показалось Фейнис, немного натянуто улыбнулась:
- Это для нашей безопасности, - пояснила она. - Чтобы братья-храмовники всегда могли прийти на помощь, если кто-то из нас попадет в беду.
Удовлетворенный ответом, Брайс едва заметно кинул головой, а Фейнис в этот момент вспомнила слова его товарища, произнесенные у костра во время разговора с Родриком. Тогда храмовник Фрам сравнил это место с тюрьмой и, кажется, сейчас этот маленький флакончик с кровью каким-то образом символизировал одну из тех невидимых цепей, что будут удерживать Фейнис внутри башни.