Стрела, прилетевшая откуда-то сзади и сверху, с хрустом проломила череп генлока и отбросила его назад. Тело еще не упало и не забилось в корчах, а Родрику некогда было выяснять, откуда пришла неожиданная помощь. Очередное порождение тьмы бежало навстречу, размахивая небольшим круглым щитом и изогнутым клинком. Родрик едва занес меч для атаки, как еще одна стрела насквозь пробила оббитый грубой кожей щит, которым генлок пытался прикрыться, насквозь, и глубоко вошла в горло твари, заставив ее громко захлебываться собственной кровью. Родрик сорвался на бег, уже не помышляя о защите, а желая лишь настигнуть врага прежде, чем невидимый лучник лишит его удовольствия прикончить следующее порождение тьмы. Но вот еще один генлок, схватившись за оперение пробившей его насквозь стрелы, свалился на камень, за ним следующий, и Родрик оказался возле того самого разлома, из которого выбирались твари. Стрелы летели теперь чаще, кося врагов одного за другим, но даже они не могли уничтожить их всех, и Родрику наконец представилась возможность вступить в схватку.
Клинок был смертоносным продолжением его тела, броня была его второй кожей, а движения были точны и молниеносны, как никогда прежде. Он рубил, колол, и снова рубил, хватал очередное верещащее порождение тьмы, лишившееся руки, и использовал его в качестве щита, а когда в теле бедняги застревали клинки его собратьев, пинком отправлял изрубленное тело им под ноги, заставляя спотыкаться и падать. Мощными ударами он отбрасывал грубые щиты, которыми защищались некоторые генлоки и прежде чем враг успевал восстановить равновесие, оставлял на шее или груди жертвы косой росчерк острием меча. Лицо, броню, руки серого стража заливала кровь порождений тьмы. Она пылала на коже, как жидкий огонь, все сильнее подстегивая яростные атаки Родрика. В какой-то момент его самого, с ног до головы залитого черной кровью, можно было спутать с рычащим порождением тьмы. Быть может эта пугающая метаморфоза сначала заставила генлоков прекратить атаки, а затем и вовсе в панике бросится в проем спасительного разлома, откуда они только что выбрались.
Родрик, обуянный неудовлетворенной жаждой крови, бросился следом за ними, а когда настигал замешкавшихся, видел их почти по-человечески искаженные страхом лица, когда они поворачивались к нему, будто взывая о пощаде. Но он не ведал пощады и рубил эти лица мечом без жалости, оставляя за собой вереницу недвижных тел. Когда последнее уцелевшее порождение тьмы скрылось в разломе, Родрик готов был броситься следом, но что-то надорвалось внезапно внутри него, как натянутая стальная струна, на которой билось все его безумство, со звоном лопнула, не выдержав напряжения. Тело вмиг стало безвольным, и на краткий миг серый страж увидел стремительно приближающийся каменный пол, залитый черной кровью и обильно усеянный телами сраженных врагов, после чего его разум погрузился в бездонный темный омут беспамятства.
ЧАСТЬ 9. НЕ УБОЮСЬ Я УЧАСТИ СВОЕЙ.
Родрик лежал на боку, когда очнулся. Картины яростного сражения, крики порождений тьмы, Зов, вырвавшийся наружу вместе с его собственным криком, живо вспыли в сознании, заставив немедленно распахнуть глаза. Вокруг было темно. Отвратительный запах скверны ударил в нос. Наверное, именно эта резкая вонь заставила его очнуться от забытья. Родрик прислушался к себе, ожидая ощутить боль от многочисленных ран, оставленных сражением, услышать ставший привычным приглушенный Зов, но голова была пуста, а тело не реагировало на попытки пошевелиться. Он живо представил себе, как лежит, погребенный под телами врагов или, что еще хуже, он связан и находится в логове порождений тьмы. Усилием воли подавив панику, серый страж вновь сделал отчаянную попытку пошевелиться, но добился лишь резкой боли в запястьях и щиколотках, что отчасти подтвердило его самые худшие опасения.
В отдалении послышались приглушенные голоса, и Родрик стал жадно прислушиваться к едва различимому разговору, прекратив попытки освободиться.
- Зачем ты его сюда привела? - задал вопрос мужской голос.
- Мне показалось, что он сможет помочь нам, а мы ему, - ответил знакомый голос, принадлежавший Мэг. - Он сказал, что невосприимчив к скверне, и я подумала, что такой союзник нам не помешает.
- Да, с этим трудно поспорить. Если бы не он, нам пришлось бы туго, - признал мужской, но сразу же с укоризной заметил. - Но он не рассказал тебе самого главного о себе!
- Он привлечет сюда других порождений тьмы, - впервые вступил в разговор низкий раскатистый бас. - Его кровь горит для них, как яркое пламя факела в ночи.
- Мы можем завязать ему глаза, и я отведу его подальше отсюда, - торопливо заговорила Мэг. В нотках ее голоса откровенно читалось опасение. - Он никогда не найдет дорогу сюда!
Родрик счел, что несмотря на заступничество Мэг, ему вряд ли стоит пассивно ожидать своей участи. Он еще раз напряг мышцы, игнорируя боль от пут, стягивающих его руки и ноги, и попытался перевернуться на другой бок. От напряжения в его глазах, уставившихся во тьму, замаячили красные огоньки. Или... Родрик замер, широко распахнув глаза и внутренне молясь, чтобы это была лишь иллюзия его возбужденного болью сознания. Но две алые точки, зависшие в пространстве над Родриком, не желали исчезать. Послышался жирный шлепок, будто что-то тяжелое и скользкое плюхнулось в сырую грязь, и скверный запах, к которому Родрик уже успел как-то привыкнуть, усилился в несколько раз. Нечто огромное медленно надвигалось на серого стража из темноты.
Одна из красных точек вдруг исчезла, но зато вторая неожиданно выросла в несколько раз, превратившись в огромный немигающий глаз, уставившийся на Родрика. Ощутимый поток теплого воздуха, насыщенный отвратительным смрадом, коснулся лица серого стража и ушел в сторону, коснувшись груди и ног. Отчетливый голос, раздавшийся в той части сознания Родрика, которое до этого занимал Зов, заставил серого стража застыть в оцепенении.
- Успокойся, человек. Я не причиню тебе вреда.
И хотя голос не звучал в полной мере, а был лишь призрачным отголоском в его голове, Родрик почему-то ощутил в нем тоску, сожаление и боль. По тембру он скорее походил на женский, хотя и ощущался, как голос, принадлежащий мощному и сильному существу.
- Кто ты? - прошептал Родрик скорее по привычке шевеля губами, хотя его вопрос был услышан еще до того, как легкие стали выталкивать воздух изо рта, чтобы произвести первые звуки.
- Я такая же пленница скверны, как и ты, человек, - раздался ответ, - И ждет нас одно и тоже.
- Ты Архидемон!? - внезапная догадка ужаснула Родрика.
- О нет, пока еще нет, - печально ответил голос. - Но неизбежно стану им, если ты не поможешь мне...
Вдруг сбоку вспыхнул яркий свет факела, и Родрику хватило его света, чтобы наконец увидеть свою собеседницу. Да, это был дракон. В пламени факела отчетливо была видна лишь его огромная голова, но и по ее величине можно было судить о размерах чудовища. Скверна не пощадила это без преувеличения когда-то прекрасное создание. На шее и части морды еще оставались остатки радужной чешуи, вспыхнувшей в сете факела яркими переливами, но в остальном чешуя спеклась в роговую иссиня-черную корку, как будто сплавившись от ужасного жара, и превратилась в жесткий панцирь, охватывающий голову и ту часть шеи дракона, что были видны Родрику.
Глаз дракона от яркого света закрылся, и его голова отстранилась в темноту, слившись с огромным едва различимым в сумраке силуэтом тела. Только пара вновь засиявших красным глаз следила за происходящим из темноты.
- Освободите его и верните ему оружие, - глухо прорычал дракон, и на этот раз его слова прозвучали не только в сознании Родрика.