Ров был заполнен водой, которая все время циркулировала и охлаждалась специально привезенным с гор снегом, что было совершенно необходимо, поскольку к полудню амфитеатр превращался в раскаленную печь.
Летом в Риме жарко. Без велария, защищавшего зрителей от горячих лучей солнца, сидеть в амфитеатре было бы просто мучением. Как-то раз Калигула, желая наказать чернь за критику одного из устроенных им зрелищ, приказал убрать веларий и держал людей в амфитеатре под прямыми лучами солнца несколько часов. Многие умерли от солнечного удара. В цирк зрители приходили в легчайших тогах или туниках без рукавов, приносили веера.
Уличные торговцы, продававшие программки и прохладительные напитки, с трудом пробивались через забитые людьми проходы. В клетках под ареной рычали львы, выли волки, трубили слоны. Зрители были заняты заключением пари друг с другом и с букмекерами, которые перелезали из одного ряда в другой, выкрикивая соотношения шансов собиравшихся вступить в бой гладиаторов. Шум толпы был похож на шум «прибоя в шторм», как писал один римский поэт.
Веларий хлопал на ветру, и цвет проходящего через него света постоянно менялся. Веларий был сделан из шерстяной ткани, так как холст оказался слишком тяжелым для такого огромного пространства, которое надо было накрыть. Большая часть велария была красного цвета, но, по-видимому, некоторые его части были и других цветов, поскольку римские поэты описывали, как волны света, идущие сквозь постоянно колеблющийся веларий, окрашивали белый мрамор статуй то в красный, то в желтый, то в лазурный цвета.
Амфитеатр был настолько высок, что при взгляде вниз с верхних рядов кружилась голова. Деревянный настил арены был покрыт свеженасыпанным песком, который специально для этих целей привозили из Египта. Песок сверкал в приглушенном свете, заливающим арену, потому что по песку были разбросаны полудрагоценные камни. А Нерон однажды засыпал арену золотым песком. Песок сам по себе был прекрасным материалом для покрытия арены, поскольку он хорошо впитывал кровь. Само слово «арена» означает на латыни песок. Перед мраморным алтарем, установленным в середине арены, жрецы совершали жертвоприношения. В далекие времена приносились и человеческие жертвы. Алтарь был посвящен Юпитеру Лависте. Жрецы были одеты в широкие белые одежды с красными перевязками. Они вывели белого быка и двух баранов в золотых головных уборах. На алтаре уже горел огонь. Другие жрецы разбрызгивали над алтарем вино и благовония. С большими церемониями животных принесли в жертву. Жрецы исследовали внутренности жертвенных животных, чтобы понять, хотят ли боги начала игр. Цирк был набит до отказа, и богам лучше было хотеть этого. Гадание на внутренностях жертвенных животных показало, что боги действительно хотят, чтобы игры начались. Жрецы размахивали курильницами с благовониями и пели гимны, а в это время рабы уже убирали алтарь и туши убитых животных.
На подиуме уже собрались избранные. Первые 36 рядов предназначались тем, кто принадлежал к высшему классу римского общества. Император еще не приехал, но прибывшие в Рим иноплеменные властители со свитами уже заняли свои места. Белокурые бородатые галлы дивились на окружавшие их чудеса. Здесь были сигамбрийцы с длинными косами, завязанными в узлы, эфиопы с волосами, похожими на шерсть, персы в красных и голубых халатах, шитых золотом, жители Британии в рубахах и свободных штанах, скифы из русских степей и греки в белых широких одеждах. Все эти народы были подвластны Риму, и толпа знала это. Римляне отпускали грубые замечания о варварах и еще более грубые замечания о своей собственной знати, сидевшей в первых рядах. Многие патриции были известны своей скандальной жизнью. Из толпы им кричали: «Эй, Италик, ты все еще любовник своей матери?», «Антония! Если гладиаторы переживут этот бой, их ждет более тяжелое испытание, когда они будут пытаться удовлетворить тебя!», «Приветствуем тебя, Гай! Тебе уже удалось сделать своего любовника трибуном преторианцев?». Патриции не обращали внимания на крики толпы, хотя были уязвлены ее насмешками. Отвечать на насмешки они считали ниже своего достоинства.
Но вот до зрителей донеслись звуки музыки и шум приветствий. Это подходила к амфитеатру процессия, впереди которой шли рабы в золотых доспехах, звуками труб возвещая о ее приближении. Вскоре процессия через Ворота Жизни начала выходить на арену. Эдитор, дававший игры, ехал на колеснице, запряженной зебрами (римляне называли их «тигровыми лошадьми»). Эдитором был болезненный молодой человек с безвольным выражением лица. Он был сыном влиятельной старой патрицианки, полной решимости добиться избрания этого глупого юнца на высокую выборную должность. Молодой человек уже выглядел крайне утомленным, потому что долгая езда в колеснице по улицам, когда приходилось все время стоять прямо, явно была ему не по силам. Он буквально сгибался под тяжестью золотого венка, усыпанного драгоценными камнями. Раб, ехавший с ним в колеснице, должен был все время следить за тем, чтобы венок не свалился у него с головы. На эдиторе была пурпурная тога, отделанная золотой тесьмой. Ему приходилось одновременно и управлять зебрами, и держать в руках скипетр из слоновой кости с золотым орлом. К счастью, ему фактически не приходилось править, так как опытные конюхи вели зебр под уздцы. Толпа иронически приветствовала молодого патриция. Если игры оправдают ожидания зрителей, то после игр они поприветствуют его по-настоящему и изберут на должность…