Пройдя под бурные аплодисменты круг по арене, участники процессии выстроились перед императорской ложей, отсалютовали Домициану, затем молодому эдитору. Он был застигнут врасплох, и его матери пришлось толкнуть его, чтобы он не забыл подняться и ответить, как положено. Большинство участников игр покинуло арену, но некоторые гладиаторы задержались. Они расхаживали перед толпой и кричали хорошеньким девушкам: «У тебя есть шанс, малышка, обнять меня перед тем, как меня обнимет смерть». Некоторые гладиаторы, гордившиеся своей фигурой, были полностью обнажены, если не считать венков на голове. Их тела блестели от оливкового масла. Вместо оружия они несли пальмовые ветви. Они напрягали мускулы, сцепив пальцы рук, играли бицепсами, поднимая руки в стороны и отводя при этом плечи назад. Толпа громко выражала свой восторг. Большинство женщин смущенно опускали глаза вниз, но при этом бросали украдкой взгляды на великолепные фигуры гладиаторов, стоявших прямо перед ними. Крики «Я поставил на тебя, Прим!», «Угости их холодной сталью, Памфил!» продолжались. В последнюю минуту зрители спешили сверить имена, шансы и оружие указанных в программе гладиаторов.
Когда все ушли с арены, наступило минутное затишье. Затем раздался звук трубы, и сразу же сотни диких зверей начали заполнять арену. По традиции игры начинались с венации, то есть охоты на диких зверей.
Число и разнообразие животных в таких охотах были поразительными. Марциал писал, что однажды в шестидневных играх было убито девять тысяч животных. Здесь были олени, дикие кабаны, медведи, быки, антилопы, козероги, шакалы, страусы, журавли, дикие лошади, гиены, леопарды и стадо домашнего скота «для массы». Казалось, что вся арена была покрыта лоскутным одеялом из разноцветных шкур.
Драки вспыхивали то здесь, то там, но поскольку арена была переполнена, а животные совсем потеряли голову от страха, то драки затихали сами собой, так как давка разъединяла дерущихся. Многие животные, обезумев от ужаса, пытались хоть куда-нибудь убежать и спрятаться.
Восхищенные зрители кричали и с азартом подсчитывали на пальцах число животных на арене, поскольку каждое последующее представление должно было быть грандиознее предыдущего. При этом никто из зрителей ни на минуту не задумался над тем, какой огромный и слаженный труд потребовался, чтобы одновременно доставить на арену такое количество столь разных животных. Когда интерес к зрелищу сбившихся в хаотическую массу и дерущихся животных начал ослабевать, на арену выпустили лисиц с привязанными к хвостам горящими головнями. Лисицы метались среди животных, наводя на них ужас. Толпа ревела от восторга. Вялый по натуре Домициан возбудился от вида беспомощных животных, борющихся за свою жизнь. Он потребовал, чтобы ему дали лук. Жирный император был великолепным стрелком. В этом искусстве он упражнялся в своем поместье на пойманных животных. Домициану подали мощный персидский лук с тетивой из сухожилий, такой упругий, что когда он не был натянут, то выгибался в противоположную сторону. Приземистый император приплясывал от нетерпения, пока раб натягивал тетиву. Другой раб подал ему колчан, наполненный стрелами с павлиньими перьями. Домициан начал стрелять в беззащитных животных под одобрительные крики толпы. Часто ему удавалось не только пронзить животное стрелой насквозь, но и поразить этой же стрелой другое, стоящее рядом. Демонстрируя свою ловкость, он вонзил две стрелы в голову одного и того же животного, как бы украсив его рогами. Расстреляв более сотни животных, Домициан приказал рабу прыгнуть на арену, выбежать на середину и вытянуть в сторону руку с растопыренными пальцами. Домициан послал стрелы между пальцами раба. Толпа вопила от восторженного удивления. Патриции вежливо аплодировали. Поскольку арена все еще была полна обезумевших животных, рабу приходилось делать невероятные усилия, чтобы увернуться от их нападений. У него было отчаянное положение: ему одновременно приходилось следить и за животными, и за Домицианом. Толпа находила метания раба забавными и смеялась до слез. Неожиданно на раба сзади напал бык, поднял его на рога, а потом бросил на землю. Раб упал между двумя медведями, которые начали рвать его на части. Крики раба заглушили на мгновение мычание скота и ржание пронзенных стрелами лошадей.