Из писем сенатора по имени Квинт Аврелий Симмах мы узнаем, какие проблемы стояли перед тем, кто хотел дать игры. Симмах хотел устроить недельные игры в честь своего сына, только что произведенного в офицеры в чванливой преторианской гвардии и добивавшегося должности претора в 401 году н. э. Симмах начал готовиться к играм за два года.
Симмах был не только сенатором, он был еще и очень богатым человеком. У него было три дворца, и он занимал почти все высшие государственные должности. Симмах, как многие римляне, с презрением относился к христианам и христианству. Он хотел устроить такие игры, которые бы своим великолепием напомнили римлянам о днях расцвета империи. Те примеры мужества и искусства, которые увидели бы на арене римляне, должны были вызвать у них отвращение к этой религии. Начальник игр пытался отговорить сенатора от этой затеи и советовал ему дать зрелище по принятым тогда образцам, но Симмах настаивал на выполнении своего замысла.
У бедного Симмаха не получилось ничего. Достать хорошо натренированных лошадей для колесниц Симмах смог только в Испании. Используемые в Риме клячи могли только объехать арену с весьма умеренной скоростью и в лучшем случае устроить аварию для развлечения толпы. 11 из 15 лошадей, которых достал Симмах, погибли во время перевозки из-за плохого обращения. Четыре оставшиеся лошади были настолько лучше лошадей, обычно использовавшихся в состязаниях на колесницах, что состязания были для них простой прогулкой. Поэтому упряжку пришлось расформировать. В результате уволился их возничий. Удалось найти четырех возничих и привезти еще лошадей. Но тут обнаружилось, что лучший возничий — христианин. Так как целью зрелищ было доказать, что слабые христиане не могут соревноваться с мужественными приверженцами старой римской религии, его пришлось уволить. Но он был членом союза возничих, и союз объявил забастовку. В ярости Симмах угрожал устроить состязания, используя собак вместо лошадей, поскольку, как он выразился, лошади в упряжке были ничем иным, как собаками. Это заявление Симмаха вызвало бунт, который пришлось подавлять преторианской гвардии.
Симмах очень старался достать для игр диких животных. Он послал письма в отдаленные провинции ловцам животных, чиновникам и своим друзьям. Он просил помочь ему в этом великом предприятии постановки настоящих игр для восстановления духа нации. В хлопотах у него прошли месяцы. Поскольку профессиональные ловцы животных стали редкостью, ему пришлось нанять для отлова животных непрофессионалов. Это означало, что Симмаху пришлось доставать специальные лицензии для отлова животных, так как слонов и львов можно было ловить только по специальному разрешению императора. Пришлось получать и специальное разрешение для проведения игр в Колизее. Чиновники взяли с него пошлину за ввоз животных, хотя, как Симмах объяснил в своих письмах, пошлина бралась только с профессиональных торговцев, которые продавали прибывших животных в розницу.
Несмотря на все усилия, Симмаху так и не удалось достать львов, тигров, слонов и даже антилоп. Прибыло лишь несколько слабых и умирающих с голоду медвежат и несколько крокодилов. Крокодилы не ели 50 дней, и большинство из них пришлось убить до начала игр. Единственными животными, которые прибыли в хорошем состоянии, были ирландские волкодавы.
Еще больше хлопот было у Симмаха, когда он доставал гладиаторов. Ему удалось выменять 29 саксонских пленных. Считалось, что они прекрасные бойцы, но ведь пленные не кончали гладиаторскую школу, поэтому они просто удавили друг друга, а последний оставшийся в живых разбил себе голову о стену.
Я не знаю, какие игры получились у Симмаха. У нас есть только его переписка по поводу организации игр. Мы знаем, что семидневные игры стоили 14 800 фунтов, но я готов спорить, что его сына не избрали претором.
В начале пятого столетия нашей эры Рим боролся с варварскими ордами, отстаивая свое существование. При огромных расходах на постоянные войны стало все труднее находить деньги для игр. Но они продолжались, а их организаторы все больше и больше ориентировались на вкусы черни. Императоры покинули свою ложу и демократично сидели среди зрителей. Патриции стали есть пищу, бросаемую черни, вместо того, чтобы уходить обедать домой или есть кушанья, которые им приносили рабы.