Выбрать главу

Капитан Нанкин с выжившими солдатами не участвовал в развивающемся сражении по расширению захваченного плацдарма на левом берегу. Они все это время сидели на захваченной высоте. Часть выживших солдат, избежавших ранений, от которых проку в сражениях все равно немного, переквалифицировались в похоронную команду и хоронили мертвых в многочисленных воронках.

— Кажется все, — сказал Хонг, вслушиваясь в доносящиеся раскаты взрывов. — Осталось прорвать оборону русских еще в двух-трех местах и можно развивать полноценное наступление. Нас уже не остановить. Дальше будет легче. С такими танками, пехота перестанет быть ударной силой взламывающей укрепления, теперь уже не придется грудью на амбразуры кидаться. Дальше мы будем только подчищать то, что пропустит железный кулак.

Уси несколько рассеянно кивнул. Его и сейчас занимали совсем другие мысли, довольно неожиданные даже для него.

— Ну захватим мы Россию, а дальше что? — произнес он.

— Как что? — изумился Хонг. — Жить будем! Теперь все это будет наше!

— Наше ли?..

— Ты чего, капитан? — нахмурился Хонг.

— Помнишь старшего полковника?

— Ну да, видел пару раз… странный тип. Больной наверное…

— Если бы больной… Представь себе целую армию таких серолицых… а еще лучше много-много армий…

— Уси… я что-то не понимаю, к чему ты клонишь. О каких армиях серолицых ты говоришь?

— Ладно, забудь, — встряхнулся Нанкин, подумав, что не стоит болтать об этом даже с лучшим другом. А то еще он, в свою очередь начнет болтать, и странные разговоры достигнут совсем ненужных ушей в контрразведке и что с ним случится дальше лучше не думать.

На смерть капитана никто не обратит особого внимания. Мало ли их погибло и еще погибнет? Война как-никак идет…

— Посмотри, Уси, — после тяжелой паузы указал Хонг на юг по руслу реки с которой явно что-то происходило. — Что это такое?

— Вот, блин, — по-русски ругнулся Нанкин и сплюнул. — Сейчас сам все увидишь.

Уси несколько раз перевел непонимающий взгляд с Нанкина на реку и обратно.

Русло реки стремительно расширялось, а уровень воды быстро волнообразно поднимался. Похоже, это заметили и на переправе. Люди заметались, кто ринулся вперед, кто назад, в результате образовалась неконтролируемая мечущаяся толпа. С техникой еще хуже, она шла сплошным потоком и не обладала вообще никакой мобильностью, ни быстрее вперед, ни тем более, назад.

Понтонные мосты качнулись, раз другой, потом стали прогибаться под усиливающимся течением и различным мусором, что смыла вода с берегов. Образовалась своеобразная запруда и понтонную переправу стало подтапливать, что еще больше усилило давление воды, а потом когда ее уровень резко поднялся, их просто сорвало с якорей, разбило на отдельные сегменты и, разворачивая, понесло прочь. Некоторые сегменты перевернулись и все, что на них находилось: грузовики, танки, люди пошло на дно.

— Они что же, плотину рванули?! — ужаснулся Хонг.

— Не думаю… Судя по скорости и напору, скорее всего устроили максимально большой слив воды. Пустили вхолостую турбины и верхние заслонки опустили.

— Понятно…

Разрушение понтонных переправ стало не самым страшным. Людей и техники потонуло не так уж и много… Хуже, много хуже то, что всю низменность левого берега реки, и узкую полоску правого, стало затапливать. Кажется что не очень-то и быстро, и не так уж высоко, но людям просто некуда деться из зоны затопления. Они забирались на технику, на возвышенности, но этих островков в пределах досягаемости немного, площадь их невелика и всем места естественно не хватило.

Через час вода поднялась в среднем на метр, никто даже не утонул, но это не важно, потому как очень скоро все эти солдаты много часов простоявших в ледяной воде сильно заболеют. А какой солдат из человека, жестоко страдающего ОРЗ и тем более, воспалением легких?

Успевшие перебраться на левый берег Енисея китайские войска, без связи с правым, без подмоги и пополнения боеприпасами, оказались в естественном мешке окружения. Потребовалось всего два дня ожесточенных боев, чтобы ликвидировать эту группировку, лишившуюся всякой поддержки со стороны основной армии. Установка повторной переправы в условиях нестабильного течения оказалась делом невозможным.

В итоге все жертвы, что были принесены на алтарь прорыва, оказались напрасными. Как следствие высоты, захваченные с таким трудом, пришлось оставить без единого выстрела, потому как закрепиться на них не представлялось возможным под постоянным обстрелом, а все высвободившиеся войска бросить на новый фронт, на новую попытку прорыва.