— Извини, — Демону стало стыдно.
— Чего ты ершишься? — напрямую спросил Федосов.
— Инструктором не пойду. — Демон отвернулся в окно. — Не мое это.
— А что твое?
— А ты не знаешь? — Демон зло сверкнул глазами.
— Вася! — Федосов затормозил на красный. — Тебе лет-то сколько?
— Сколько? — спросил Демон и делано-испуганно округлил глаза.
— Еще год, и у тебя на марше кому-то оружие придется забирать.
— Себя вспомни, — разозлился Демон. — Сколько тебе было, когда Саида гоняли?
— Тридцать восемь, — не моргнув глазом, сказал Федосов, трогая машину с места. — Думаешь, легко было?
— Думаю, да! — Демон сложил на груди руки.
— Сейчас требования ужесточили, — стал объяснять Федосов. — Тридцать пять для ССО — потолок.
— Мне тридцать два, — напомнил Демон. — И я не специалист Сил специальных операций, а офицер ГРУ.
— Не забывай про перерыв, — стоял на своем Федосов.
— А что перерыв? — взвился Василий. — Я форму поддерживал.
— Значит, ты отказываешься? — спросил Федосов, мало надеясь на положительный ответ.
Отвечать Демону отчего-то было трудно, и он просто кивнул.
— Жаль, — задумчиво проговорил Федосов. — Тяжело сейчас специалиста твоего уровня найти.
— Знаю, — не кривя душой, признался Василий.
— Не думал, что откажешь.
— От реальной работы не откажусь, — заверил Демон. — Тем более я на режиме ожидания. Но преподавательская деятельность не для меня.
— Как дома? — сменил тему Федосов.
— А какое хоть направление? — проигнорировав вопрос, осторожно поинтересовался Демон.
— Сейчас в Африке планируем потренировать несколько групп, — стал рассказывать Федосов. — Навыки выживания в условиях тропиков, ориентирование, совершение марша…
Федосов высадил Демона у подъезда, а сам уехал.
Некоторое время Демон стоял, глядя вслед машине Федосова, словно надеясь, что он вернется. Потом уселся на скамейку и задумался. Предложенная ему специальность достойная, но скучная. Он не раз примерял себе роль инструктора по физической, инженерной и даже по огневой подготовке. Пытался представить, как изо дня в день проводит тренировки по стрельбе, обучает одним и тем же приемам и способам ведения огня, рассказывает и показывает, как производится пристрелка. Однако каждый раз приходил к выводу, что в конечном итоге через год или два рутины попросту застрелится. Можно, конечно, было взять и физическую подготовку. Но и там он скорее кому-то в конце концов что-то со злости сломает. Размышлял Демон и над должностью, которую предложил ему сейчас Федосов. Тоже никакой романтики. Дать согласие — значит обречь себя из года в год обучать других обходиться без пищи, лечиться и питаться тем, что под ногами, совершать многокилометровые марши по пустыням, жить месяцами в тайге или прятаться в джунглях… По сути, делать из людей универсальных солдат, способных не только выжить в самых невыносимых условиях, но и сохранить боеспособность, а при необходимости излечиться от болезни или восстановиться после ранения или травмы. Всего, что должен знать такой человек, не перечесть. Работа нужная, но тоже не для него. Это усугублялось непонятной сменой аббревиатуры с ГРУ на ССО. Хоть Федосов и утверждал, что это простая формальность, а для офицеров, работающих непосредственно, как говорится, «на земле», ничего не изменится, Демон в этом сомневался.
Глава 7
Дебош
Перешагивая через порог бара, Олег даже задержал дыхание. Тело словно увязло в спрессованном прокуренными легкими воздухе. В помещении с низкими потолками стояло амбре теплого пива, немытых тел и чего-то перекисшего. Полумрак и сигаретный дым размывал чернокожих посетителей, отчего казалось, будто напротив телевизора, по которому шел футбольный матч, из-за открывшихся дверей пришли в движение чьи-то тени. Несколько стариков что-то тихо обсуждали за столиком у противоположной стены. Украшением всего на барной стойке с тусклым взглядом висел Угрюмов. В панаме с несуразно большими полями, пестрой рубашке и бриджах, он выделялся на общем фоне большим и ярким пятном.
— Картина Репина «Последний причал», — пошутил Монах.
— Тогда уж Айвазовского, — поправил Олег. — Он море писал.
— Согласен.
Они подошли и встали рядом с чиновником.
— Пойдемте в гостиницу, поздно уже, — предложил Монах.
Угрюмов посмотрел на недопитый бокал и расстроенно вздохнул:
— А что там делать?
— Спать, — как само собой разумеющееся ответил Монах и подозвал бармена: — Рассчитай.