– А что это у вас в сумке блестит, как девичье зеркало? – ревниво спросила Лана.
Вот же глазастая! Часы заметила.
– Это табакерка.
– Вы богатый человек для вольных странствий. Обычно такие люди дома сидят.
Короче, Марк, держи уши востро, та ещё штучка.
– Я ещё соусы принесла.
– Ты по очереди будешь всё доставать? – усмехнулся я.
– Скучно же! – искренне сказала она. – Ничего не происходит.
Типун тебе на язык, дурочка ты романтичная! Дай бог, чтобы и не происходило.
Здешние соусы отличаются от привычных мне: очень густые, такие порой и ложкой не просто зачерпнуть. Соусницы не в ходу, смесь просто намазывают ножом на хлебную тарелку, лучше подсохшую.
– Тащи дальше.
– Вода!
Это мы завсегда, хотя и традиционный виноградный или яблочный сок хорош. В свежую воду, чтобы не протухала, кладут некоторые болотные растения, например, аронник и аир, те, что содержат эфир.
Ну что, чавкаем? Пусть сидит, всё равно не выгонишь. Девушка, словно услышав, наконец-то спрыгнула вниз, так даже лучше, не отвлекает нежным женским запахом. На шее качнулась простая цепочка с крошечным серебряным брусочком-амулетом, такие есть у многих, недорого стоят. Мой, правда, чуть побольше. И на шнурке.
– Вино будешь, красавица?
– Не задумали ли вы усыпить мою бдительность, уважаемый?
– Как хочешь.
С вилками настоящая проблема. И здесь они пострадали от предрассудков, своей формой – несчастные заслужили репутацию орудия самого Дъявола, Ганнока… Я себе заказал двузубую, ношу с собой, такая вызывает любопытство, и не более.
Мы проезжали по необычайной местности. Бурые, закалённые солнцем и ветрами скалы слева сплошь покрыты зубцами и бугорками, а предгорный лес отличается особой плотностью – сквозь него с большим трудом смогут пробраться даже дикие звери. Какие-то вьющиеся растения на склонах, разделенных замшелыми каменными стенами; по вертикальным плитам снуют ящерицы таких размеров, что их заметишь с дороги… Птиц очень много.
А вот с правой стороны проплывает настоящая пастораль: с путниками прощаются последние остатки просторных оливковых рощ, севернее их уже не встретишь, густые заросли миртовых деревьев. Доносится звон цикад, гомон птичьих стай.
Сделать многослойный сэндвич не удалось, толстовато будет. Вкусно!
– Кинжалом умеешь пользоваться, Лана?
Почему все женщины так любят наблюдать за трапезничающим мужчиной? Наверное, это что-то древнее.
– О да! Искусству ножевого удара меня научил Борби, бывший жених, – легко призналась она.
– Не тот ли славный малый, чей портрет висит у камина в «Старой Берлоге»? На фоне двухмачтового парусника?
– Заметили, да? Обманщик! За месяц до назначенной свадьбы негодяй удрал на острова! С тех пор о нём ни слуху ни духу.
– Там бывает опасно, – заметил я. – Куда именно он отправился?
– На Торлиту.
– Большой остров. И там постоянно идёт война.
Бывал я на нём. Две недели, этого вполне хватило, впечатление составилось.
– Его могли крепко ранить, – продолжил я. – Или…
– Ранить? Разве что в лживый язык! – с язвительным возмущением отрезала девица, покручивая на пальце серебряное колечко. – Его дружки с пряными клиперами исправно присылают родным весточки! А вот Борби не может, хотя жив и здоров, бессовестный! Не сомневаюсь, что этот ветреник нашёл себе загорелую туземочку с длинными ногами!
– Вообще-то туземки на Торлите низкорослы и коротконоги, – ради мужской солидарности бросил я. – А что, много врал?
– Много? Ха-ха-ха! – рассмеялась она совсем не смешным голосом. – Посудите сами, например, он рассказывал мне, тогда ещё глупой девчонке, что у губернатора Бикады один глаз не просто выглядит, как голубой сапфир, – у него там действительно вставлен искусно выточенный камень с небольшим магическим фонариком внутри, позволяющим видеть в темноте! И я, дура, сказала это на вечеринке в городе! При губернаторской дочке!
– Это зря, – согласился я. – Надо было осмотреться.
– Не важно! Он хохотал не меньше других! Или вот: люди, рожденные на восточном побережье, презирают любое нижнее бельё, кроме сделанного из свежей крапивы, дескать, это увеличивает любовные силы! Болтун и повеса!
– Однако кинжалом пользоваться всё-таки научил?
– Хоть в том прок от негодяя… А ещё у меня есть лёгкий арбалет!
Милочка, арбалет – это хорошо: против дикого зверя, иногда против нечисти. В битве с человеком арбалет – весьма плохой помощник. Вслух этого девице не сказал. Какое-то время мы ехали молча, я трескал, разминая щёки, она остывала.