<p>
- И лучше бы об этом никто не знал за пределами этого дома, - прокомментировал его собеседник. - Ребенок, настолько легко повелевающий огнем, кому-то может показаться смертельной угрозой. Откуда людям знать, что у него там в головенке еще варится? Возьмет, да и пустит красного петуха! У нас же тут еще куча домов деревянных, а пожарная охрана сами знаете какая.</p>
<p>
- То, что сам разжег, легко можешь и потушить, - возразил Далин. - Вестра может путешествовать в обе стороны. Мы выводим ее в этот мир, но можем же и увести...</p>
<p>
- А он разве это умеет? - кивнул хозяин дома на веселящегося младенца.</p>
<p>
- Покамест вряд ли, - признал Далин.</p>
<p>
- Вот то-то и оно...</p>
<p>
К счастью, маленький Проксан сам еще ничего не поджигал, но с неизменным любопытством тянулся к тому, что подожгли другие. К горящей прошлогодней траве, например. Или к мангалу, на котором жарили шашлыки. До последнего ему, правда, было не дотянуться, но он непременно хотел туда забраться, схватился за подставку, каким-то чудом (или вестрой) сумел ее раскачать, и в итоге опрокинул все содержимое мангала на себя. Ни малейшего вреда это ему, конечно, не принесло, но от сажи его потом отмывали долго.</p>
<p>
Проксан рос, и решено было понемногу вводить его в общество. Казуса, приключившегося с Энэджетом, когда он отправился играть на детскую площадку, а все ее обитатели стали в ужасе разбегаться при его появлении, в данном случае можно было не опасаться, поскольку юный вестроносец и силой такой пока еще не обладал, и репутацию ему сумели создать вполне приличную, как мирного и незлобивого мальчика, а что с некоторыми странностями, так на то он и вестроносец. Своих первых приятелей Проксан обрел в детской песочнице на соседней улице, куда его водили гулять. Дружки ему понравились, а вот строительный материал - нет, слишком уж сыпучий. Другой бы догадался смочить его водой, но Проксану оказалось ближе иное решение. Он просто спекал песок в некое подобие камня, и городским службам потом приходилось гадать, куда эти новоявленные "скульптуры" девать, поскольку сами они вряд ли разрушились бы и на сувениры тоже не годились из-за своего крайне убогого вида.</p>
<p>
Если мода на долговечные детские куличики не прижилась, то летний дресс-код для среднекамских малышей стал складываться под влиянием Проксана. Пока жарко, ходи исключительно голышом, а как станет холодать, нацепи на себя что-нибудь шерстяное или даже меховое. Сам юные вестроносец, понятное дело, ни в каком утеплении не нуждался, но позволял себя одеть из солидарности с друзьями, главное, чтобы не было нижнего белья и нигде ничего не жало.</p>
<p>
Случались, однако, и неприятные происшествия, когда Проксан слишком тесно контактировал со своим любимым огнем и на нем внезапно загоралась одежда. Тут-то становилось понятно, что любовь Проксана к наготе это не блажь какая, а подсознательное стремление избежать неприятностей, ведь одежда имеет свойство сгорать, а это убыток, даже если сам он остается при этом невридим. А вот что заставляло его сверстников и сверстниц, а точнее их мам, следовать введенной им моде? Скорее всего, желание подольститься к будущему властителю, пока он еще мал и доступен для общения, ведь известно, насколько долго помнится потом детская дружба.</p>
<p>
Сам Проксан о подобных материях пока не рассуждал. Он жил как бы в окружении собственной свиты, в целом разделявшей его взгляд на мир, и существовать так ему было вполне комфортно. Непонятки случались, только когда в его ближний круг попадал ребенок, приехавший из-за пределов Среднекамска и не успевший еще проникнуться местными традициями.</p>
<p>
Коля Лансков попал в город на Каме, когда тяжело заболела мать, а врачи давали очень плохие прогнозы на ее исцеление. Слухи о чудесном целителе, обретающемся в Среднекамске, давно уже разошлись по стране, и надежда оставалась лишь на него, вот только было известно, что он никогда не покидает города и принимает только местных жителей, поэтому страждущие исцеления из других мест земного шара вынуждены были на время покупать себе квартиру или какой завалящий домишко в Среднекамске, чтобы потом продать его таким же бедолагам. Поступила так и семья Лансковых.</p>
<p>
Мать легла в больницу, отец не мог бросить работы по прежнему месту жительства, так что приглядывать за Колей пришлось соседке, с которой удалось договориться за небольшую мзду. Держать шустрого мальчугана на привязи она точно не собиралась, так что Коля внезапно получил невиданную им раньше свободу передвижения, которой и не преминул воспользоваться. Будучи от природы общительным, он вызнал у своей няньки, где тут находится ближайшая детская площадка, и отправился туда знакомиться с местными сверстниками.</p>
<p>
Площадку он отыскал легко, но там Колю ждал культурный шок. Лето, конечно, стояло жаркое, и мальчик сам легко согласился бы обойтись без майки и даже без сандалет, но к своим шести годам он уже твердо усвоил, что оставаться на людях без трусиков стыдно, а тут горку и конструкции для лазания оккупировала совершенно нагая компания его ровесников, причем мальчишки не стеснялись девчонок и наоборот! Коля ощутил себя здесь белой вороной, но играть хотелось, и он все же решил подойти.</p>
<p>
Его не прогнали, хотя, конечно же, сразу же пристали с вопросами, откуда он такой взялся. Пришлось признаться, что приехал вместе с матерью, которая сейчас в больнице, и, наверное, скоро уедет, когда она выздоровеет. История эта здесь никого не удивила, а самый высокий мальчик в компании с пышной копной черных волос на голове еще и стал утешать Колю, что, дескать, выздоровеет обязательно, поскольку его родственнику даже мертвых случалось исцелять.</p>
<p>
Родственнику?! Знаменитый на весь мир целитель Далин, выходит, родственник вот этого черноволосого? Столпившиеся вокруг мальчишки дружно подтвердили, что да, так оно и есть, более того, Далин и обретается-то в их городе только ради Проксана, а когда тот вырастет, улетит обратно на свою планету.</p>
<p>
Итак, черноволосого звали Проксаном, и он был явным лидером всей этой компании и главным заводилой в играх. Другие ребята внимали каждому его слову и чуть ли не смотрели в рот. Он благосклонно согласился принять Колю в игру, из чего юный Лансков резонно сделал вывод, что отныне стал своим для всех этих пацанов.</p>
<p>
Игры в этой компании практиковались, на взгляд Коли, даже излишне буйные, но он изо всех сил старался соответствовать. Для начала ему пришлось избавиться от сандалет, поскольку в них труднее было взбираться куда бы то ни было, потом в потасовке на горке за звание Царя Горы ему порвали майку, и, наконец, он обнаружил, что во время дружеской возни все, кому не лень, стараются уцепиться за его трусы, и, холодея от собственной дерзости, избавился от последнего предмета своего гардероба.</p>