<p>
- Ну, раздевайся догола, дитятко, ложись на лавку, а я уж тебя нарумяню как следует!</p>
<p>
Огрызнуться бы, да боязно. Прямо с крыльца мэрии за экзекуцией наблюдал сам Феоктистов, а рядом с ним воплощением неземной угрозы застыл высокий подросток в черном плаще и с лицом, полностью скрытым за столь же черными волосами. Валерка знал уже, что это тот самый вестроносец Далин, который вчера поймал его за шкирку и оглоушил ментальным ударом, чуть не убив. Тот самый, что пообещал свести Валерку с ума, если он не согласится на порку. Даже смотреть на него было страшно, и мальчик, отвернувшись, принялся медленно стягивать с себя одежду. Только оказавшись совсем нагишом, он осознал, что за ним сейчас наблюдает вся площадь, и не только пацаны, в том числе и из младших классов, которых взрослые словно специально вытолкнули в первые ряды, но и девчонки! Валерка покраснел как помидор и поспешил взобраться на лавку, чтобы по крайней мере прикрыть срам.</p>
<p>
Там его, впрочем, тоже в покое не оставили. Заставили широко развести ноги и привязали их за щиколотки к ножкам лавки, связали руки в запястьях под лавкой и под конец притянули его к лавке в районе поясницы широким матерчатым поясом, чтобы не слишком дергался. Только после всех этих приготовлений Далин на всю площадь объявил о вине Валерия Игнатьева и о вынесенном ему приговоре. Затем началась собственно порка.</p>
<p>
Все ужасы, что нафантазировал себе Валерка о порке розгами, оказались жалким подобием реальности. Боль была такая, какую ему еще никогда в жизни не доводилось испытывать. Его словно на части старались нашинковать этими прутьями! Бог весть, где этот самый банщик Семенов сумел так напрактиковаться в порке розгами, но экзекуцию он проводил вполне профессионально, стараясь не оставить на ягодицах наказуемого ни одного не затронутого местечка, чередовал поперечные удары с продольными, когда кончик розги попадал меж раздвинутых ягодиц и оставлял отметины на внутренних поверхностях бедер. Когда все уже там стало багровым, он перенес удары на бедра, а потом и на спину наказуемого.</p>
<p>
Валерка, не пытаясь сохранить даже остатки достоинства, сперва громко взвизгивал при каждом ударе, потом ревел белугой, умолял простить его, зачем-то звал маму, потом совсем охрип от собственных криков и лишь вздрагивал, когда очередная розга опускалась на его иссеченное тело. Просечек образовалась масса, и к концу экзекуции ягодицы мальчика приобрели от выступившей крови ярко-красный окрас. Ему не скостили ни одного удара, и только каким-то чудом он не потерял во время порки сознания.</p>
<p>
А может, и не чудом. Далин все время находился рядом с наказуемым и контролировал его психическое состояние. Когда отмеренные сто ударов были нанесены, он жестом отослал экзекутора и приступил к исцелению просечек. Наказуемый свое отстрадал, его приятели урок получили, и теперь высеченное тело надо вернуть в то состояние, что было у него до порки. Исцеление живым огнем, прямо входящим в тело, тоже, конечно, штука болезненная, но зато сразу после него боль пройдет и больше не будет беспокоить. В результате место экзекуции Валерка покинул не на санитарных носилках, а на своих ногах, и даже смог при этом одеться.</p>
<p>
Полученный им психологический шок от этого, правда, только усугубился. Лучше уж спасительное беспамятство, чем каждую минуту осознавать, что весь город видел тебя голым и орущим благим матом. Все, кто хотел, наверняка засняли весь процесс экзекуции и вывалят свои записи в интернет, как только восстановится нормальная связь. Быть тогда Валерке звездой на Ютюбе! Да ему и в родном городе теперь проходу не дадут, хоть топись! Единственным облегчением стало то, что задница больше не болела и эта ужасная, раздирающая боль осталась только в воспоминаниях.</p>
<p>
Надо сказать, что Мария Виорит по настоянию Далина тоже присутствовала при экзекуции и не для того, чтобы лично насладиться местью, а чтобы эмоции наказуемого мог чувствовать ее еще не рожденный сын. Далин все же сумел установить ментальный контакт с Проксаном и по окончании действа заявил, что тот чувствует себя удовлетворенным и ни на кого больше не злится, в связи с чем конфликт решили считать исчерпанным.</p>
Глава 5.
Рождение Проксана Виорита.
<p>
Разбираться в желаниях еще не покинувшего материнскую утробу младенца - задача не из легких, тем паче, что Далин и ранее с младенцами особо дела не имел. Лечить иногда приходилось, но тогда он менее всего был озабочен переживаниями своего крошечного пациента, сваливая всю психологическую сторону на "анестезиолога" Лаули, когда работал с ним вдвоем, либо просто игнорируя, когда того рядом не оказывалось. Теперь же ему надо было самолично подготовить маленького родственника к рождению, при этом постараться убедить его ни на кого не злиться, если такое вообще возможно в данных обстоятельствах, затем сработать в качестве акушера и при необходимости блокировать все ментальные атаки Проксана на кого бы то ни было. Последнее могло оказаться самым сложным и труднореализуемым.</p>
<p>
Понимая, что если с младенцем он еще как-нибудь справится, то со вполне понятным обывательским интересом - точно нет, Далин в решающий момент опять позвал на помощь Попрыгунчика. Появление в городе сероволосого вестроносца и тот факт, что Сергея Виорита вдруг отправили ночевать подальше от родного дома, ясно дали понять горожанам, что решающий момент близок. В ту ночь, кажется, никто в Среднекамске не спал, хотя к дому Виоритов, у которого стоял на часах Попрыгунчик, приближаться не осмеливались даже завзятые храбрецы.</p>
<p>
Каким бы там ни был Проксан могущественным богом, но на свет ему предстояло появиться вполне естественным образом, то есть протаранить своей головой родовые пути матери. Ну, по крайней мере, следовало внушить ему иллюзию, что он делает это сам, по собственной воле, а не будучи исторгаем материнским организмом. Поэтому, когда у Марии начались родовые схватки, Далин попросил Проксана приготовиться, а в нужный момент дал команду: "Пошел!"</p>
<p>
И тот действительно пошел и даже довольно быстро, учитывая то обстоятельство, что до него Мария никого не рожала. Ей Далин, впрочем, расслабляться не давал, руководя потугами на подсознательном уровне, и, когда головка младенца показалась на свет, заставил ее вытолкнуть Проксана последним мощным усилием.</p>