— Гнумья муть… — вздохнул гнум. — Надо было таверну пощупать. Ты ж видел кто там был? Тощий остроухий прислужка, да бабенка со стариком. Они по-любому где-нибудь в бочке с квашеной капустой держат свои заначки. Повязали бы всех, бабу бы пощекотали… Эхх… старик бы все и выложил. Там та еще глушь, никто бы даже не сунулся…
— Ха-ха-ха! Ну так мы на обратном пути туда еще заглянем, — громко и басисто рассмеялся человек, ковыряясь мозолистым пальцем в носу.
Ха-а-а — Ха-а — Ха… Лес ответил сдавленным эхом, что бывает лишь в огромных пустых залах без обстановки. Гнум насторожено оглядел округу, но дальше, чем на пару метров от спасительного костра ничего не увидел.
Но их видели все…
— Что ты ржешь, как конь. Тихо! — зашипел Харн на человека. По его телу пробежала неприятная дрожь. — Ты не видишь какой лес, а? Недобрый он. Жопой своей гнумьей чую, что найдем мы тут приключений ненужных. Слушай, а может…эээ… бабка твоя тебя обдурила, чтобы ты сгинул тут? Вы же там у себя все съехавшие. Нахрен ты ей нужен, вот она и…
— Нет! Бабка моя — святая бабка! Любит меня с измальства самого, пирожки лепила мясные, котлетки… мягкие… У вас такие не делают нигде, — настаивал на своем человек. Сам он жевал застарелый сыр, купленный в мелкой таверне под названием «Старый Дубок», что стоял у единственной дороги из Страгаса во Владену выше Страгасского Разлома. Последний отголосок цивилизации за ближайший день.
— Да и вообще. Сейчас люд обнищал совсем, дрянь какую-то таскают. Бывает снимешь с холопа какого-нибудь краюшку, а она с дерьмом, как будто, лошадиным, — продолжил негодовать бандит. — Так что приходится по стари…
Он не успел договорить.
— Здравствуйте, уважаемые господа, — тихо сказал голос откуда-то из темноты.
Харн поперхнулся жареной белкой, но для гнума своего телосложения вскочил с места достаточно резво. В руках он держал небольшие топоры, готовые разорвать в клочья любую угрозу. Человек же, с испуга, запутался в собственных ногах и сейчас, чертыхаясь, пытался выискать свой несуразный меч в полумраке.
— Кто здесь?! Покажись! Убью! — в голосе гнума слышались нотки страха и уверенности одновременно, но он был умелым воином. По крайней мере, для бандита. — Да встань ты уже с земли, идиот!
— Прошу, не пугайтесь, я с миром. Куда путь держите? — голос раздался во мраке леса уже со спины и гнум резко развернулся.
Харн привычным и выверенным движением сильной руки бросил на голос топорик. Тот, закрутившись мельницей, пропал во тьме леса. Гнум не услышал звука попадания или падения на влажную землю. Оставшийся топор он взял в обе руки и встал в странную позу, балансируя с одной ноги на другую. Человек только-только поднялся с земли. В руках он неумело, но очень сильной хваткой, держал двуручный меч, который казался неимоверно тяжелым для боевых действий.
— Играть со мной будешь, с-с-суука! Последнее предупреждение! — бородач не шутил. Он уже держал один глаз закрытым, чтобы тот хоть немного успел привыкнуть к неестественно-густой темноте. У гнумов было очень хорошее зрение, но в этом лесу он почему-то видел хуже, чем в самой глубокой пещере Горо́дроса. — Тарек, ветку бери! Кидай туда! Ну!
— Так разве же я попаду в него палкой? — тупо уставился на напряженного гнума человек по имени Тарек, отводя в сторону взгляд от темного места леса, откуда шел голос, что таил в себе смертельную угрозу. Гнум чувствовал это. Человек — нет.
— Из костра… — только и смог прорычать сквозь зубы Харн. Он проклинал про себя недальновидного человека всеми известными проклятиями.
Тарек развернулся спиной к врагу, нагнулся и вытащил горящее полешко из костра.
— Туда кидай, — рыжебородый гнум уже просто не мог позволить себе злиться и дальше.
В полете ярко горящая коряга попыталась развеять непроглядную ночь, но у нее получилось очень плохо. Разбойники ничего не увидели. Кроме неестественно кривых веток и бурелома, который мгновенно проглотил светящееся угощение.
— Прошу вас простить меня за беспокойство. Могли бы вы опустить оружие? Я к вам с выгодным предложением, — снова раздался спокойный голос за спиной. Гнум и человек синхронно развернулись.
На месте, где только что отдыхал Харн, уже сидела высокая фигура в черных одеждах и капюшоне. Фигура эта, казалось, поглощала весь свет от костра. Разглядеть ее было очень тяжело даже с такого небольшого расстояния. О том, чтобы рассмотреть за капюшоном лицо незваного гостя не было и речи. На земле, в ногах у призрачной фигуры, гнум успел заметить свой улетевший во мрак топор.