— Посмотрим. Если вы не сделаете этого, забастовочный комитет будет разогнан совместными силами роботов и полиции. Руководители комитета будут арестованы. Роботы вместе с полицейскими займут все ваши помещения, как вот сейчас уже сделали сами роботы. Компания закрывает все свои магазины. Если вы попытаетесь волновать рабочих и организовывать любые выступления — в город введут войска, которые стоят лагерем в десяти километрах от него. Понятно? Итак, обдумайте всё это. Ответа мне не надо, бороться дальше могут только сумасшедшие. А я всё же считаю вас взрослыми, хотя и не совсем умными…
Боб не выдержал. Не дослушав он бросил трубку на стол. Затем вернулся к товарищам:
— Понимаете? Он предлагает! Слышали?
— Слышали, — ответил Тим, — потому что телефон говорил на всю комнату. Ну?
— Пусть разгоняют, пусть приходят войска, нам поддаваться нельзя, — сказал строго Майк Тизман. — Нам нечего терять, кроме своих цепей. Оповестим всех о наступлении капитала. Попросим помощи у рабочих других городов и штатов.
— Но перед этим надо выйти отсюда, — словно про себя сказала Мадлен.
Действительно, роботы стояли все так же неподвижно, взволнованные словами Бирза члены комитета забыли о них. Тим подскочил:
— Товарищи, знаете, что всё это значит? Это значит — поражение роботов! Понимаете: если бы они могли хорошо заменить рабочих у станков, Бирз не направлял бы их сюда. Для чего было бы это делать? Значит, он не уверен в них. Значит, будем бороться дальше!
— Верно, Тим, — отозвался Боб Лесли.
Тим раскрыл рот, чтобы сказать ещё что-то, но вдруг остановился — роботы зашевелились. Затем один за другим стали поворачиваться и выходить из дверей. Ушли наконец и те, что стояли у окон. С минуту шум тяжелых шагов, постепенно удаляясь, затих совсем.
— Арест снят, — объяснил Тим, — это Бирз, уверенный, что нам ничего не остаётся, как согласиться на его предложения, отозвал их обратно. Хорошо. Итак, заседание идёт дальше. Я хотел бы всё же обсудить, что делать нам дальше с роботами?
Все вновь удивленно посмотрели на него: Что хочет он сказать?…
— Опять-таки вижу, что вы не понимаете меня. Я хочу сказать, что нельзя дальше безразлично относиться к железным чудовищам. Я предлагаю попробовать повлиять на них. Разве мы не можем сагитировать их?
Боб Лесли встал, подошел к Тиму и постучал его осторожно пальцем в лоб:
— Кажется, ты того… немножко сошёл с ума. Агитировать машину? Ты просто слишком переволновался. Ну, ничего, Тим, успокойся. Помолчи немного, выпей воды. Она помогает…
Но Тим отвел его руку.
— Я не сошел с ума и не шучу, — вполне серьезно ответил он, — я просто сказал по газетному, так сказать, образно. А объяснит вам это подруга Мадлен.
— Тим достаточно верно сказал, хотя и не так, чтобы его можно было сразу понять, — начала Мадлен. — Но я сейчас объясню вам, в чем дело. Вы знаете, что роботами движет энергия, которую они получают через эфир. Итак, я хочу сделать вот что…
Она не успела закончить, потому что в комнату снова вбежал мальчик и воскликнул:
— Полицейские!
За ним в комнату вошли четверо полицейских с сержантом. Этот последний поднял руку и спокойно произнёс:
— Именем закона объявляю, что забастовочный комитет распущен. Пожалуйста, расходитесь.
По одному через каждые пять минут. Если вы попробуете ещё раз собраться, — всех арестуем. Мисс, — обратился он к Мадлен Стрэнд, — пожалуйста, выходите первая!
… Томас Бирз начал выполнять свои угрозы.
РОБОТОВ НАДО ПОКОРИТЬ НАШЕЙ ВОЛЕ
Как случилось, что Мадлен согласилась помогать бастующим? Как случилось, что она пришла на заседание забастовочного комитета с Тимом?..
После разговора с Тимом Мадлен поехала с ним в рабочие кварталы. Тим сказал Мадлен, где остановиться и куда зайти. То, что увидела Мадлен в рабочих домах, произвело на неё чрезвычайное впечатление. Она никогда не думала, что борьба против Говерсовской компании приводит к такой нищете.
Мадлен думала, что забастовка просто обессиливает город, она только мешает спокойно работать. Теперь она наглядно увидела, на что приходится идти рабочим во время жестокой борьбы против капитала. Действительно, Тим показал ей обратную сторону медали, где на лице имелось так хорошо нарисованное благосостояние Нью-Харриса!
Люди были без хлеба. Люди с похудевшими лицами не имели одеяла, чтобы укрыть им детей. Мать дрожащими пальцами распределяла между детьми небольшой кусок хлеба и три картофелины. Она не ела сама, она прятала нищие остатки на завтра, хоть и видела, что дети не наелись, хотя и слышала, что они просят дать еще по полкартофелины…