Наконец мужчины остановились. Один из них ещё раз оглянулся и сказал тихо:
— Лезь ты первый, Тим. Я пока побуду здесь. А потом перелезу вслед за тобой. Только — будь осторожен, может, там кто-то поджидает.
Тим легко перепрыгнул через невысокий забор. Огляделся вокруг себя: нет, никого нет, всё тихо и спокойно. Он прошёл дальше, разыскивая дверь со двора. Вот она. Пощупал: заперта. Только тогда Тим чуть слышно свистнул. Через полминуты Боб Лесли был рядом с ним.
— Всё в порядке?
— Да.
— Открывай!
Тим тихо отпер ключом, который ему дала Мадлен, замок, и открыл дверь. Внутри было тоже тихо. Они вошли в комнату, ещё раз внимательно осмотрелись: нет, бояться было нечего. Тим посмотрел на часы: их циферблат, светящийся зеленым светом, показывал без пятнадцати девять.
— Время есть. Садись, отдохнем.
Они сели недалеко от приёмника. Тим вынул сигарету, хотел зажечь её, но Боб строго остановил:
— Ты что, с ума сошёл? Хочешь, чтобы полицейский, проходя по улице, увидел свет и заинтересовался им?.. Тим, с какого времени ты стал ребенком?..
— Ну, не буду. Просто очень устал. Ты что думаешь, мне было легко размахивать руками добрых полчаса?..
— Согласен, нелегко. Однако, разве я плохо тебе посоветовал?
Тим улыбнулся:
— Конечно, нет. Главное то, что я не знаю этой треклятой азбуки Морзе. Записал, то, что ответила Мадлен, а что именно — черти их знают, эти точки и тире. Молодец этот Петер Шванген, сразу прочитал!
— На то он телеграфист. Но она всё же не успела тебе всего передать?
— Да. Прервала словом «потом». Кажется, в камеру прибежали полицейские, заметившие её движения. А вот я сейчас попробую.
Тим подошел к приёмнику, внимательно осмотрел его. Вот они, те выключатели, о которых говорила Мадлен. Один с надписью «ток», второй — «экран». Осторожно, едва касаясь, Тим повернул первый выключатель, лампы приёмника засветились бледным желтоватым светом.
— Да, — похвально отозвался Боб.
Ещё осторожней Тим повернул второй выключатель: экран, уже знакомый ему с предыдущей беседы с Акимовым, засветился приятным голубоватым светом. Казалось, всё было хорошо. Правда, на экране ничего не было видно; но это, видимо, потому, что Акимов ещё не начал свою передачу.
— Э, Тим, забыли что-то сделать! Ведь с улицы можно увидеть и тебя и меня при свете. Туши, я тебе говорю!
— Да…
— Туши, упрямый чертов сын!
Тим выключил приёмник. Боб подошел к окну и плотно закрыл его завесой; то же самое сделал и со вторым окном. Затем:
— Ну, включай, — велел он, — и можешь теперь зажечь сигарету. Зажгу и я себе.
Тим снова включил приёмник. И почти одновременно на экране вырисовалась знакомая уже Тиму фигура Акимова. Акимов подозрительно присматривался, словно не узнавая Тима. Затем, не меняя выражения лица он заговорил — и Боб удивленно посмотрел на репродуктор:
— Где Мадлен Стрэнд? Кто у приёмника?
— Это я, Тим Кровнти.
— Я не вижу, — ответил Акимов, — я имею дело к подруге Стрэнд.
— Она арестована, — мрачно отвечал Тим, — она поручила мне выслушать вас двадцатого числа.
Акимов смотрел всё ещё подозрительно:
— Почему вы не включаете свет? Ведь я вас не вижу. Мне надо убедиться, действительно ли это вы.
— Но этого нельзя сделать, потому что полицейские с улицы могут заметить это и заинтересоваться: откуда взялся свет в помещении арестованного человека… Они же схватят меня…
— И всё же, я не могу ничего говорить не убедившись. Вы должны понять, как я буду говорить, не уверенный, что это действительно вы?.. Тим беспомощно оглянулся на Боба. Но тот вытаскивал уже из кармана небольшой электрический фонарик и протягивал его Тиму, шепча:
— Смотри, только не очень. Свети на себя, но чтобы свет не упал на завесы.
— Хелло, товарищ Акимов, я освещаю себя фонарем! — Сказал радостно Тим.
Он нажал кнопку, золотой свет залил его — и в тот же миг лицо Акимова улыбнулось:
— Да, вижу, что это вы. Прошу прощения за то, что требовал подтверждения, но… вы сами понимаете, не так ли?
— Понимаю, — ответил Тим, отдавая фонарик Бобу, — значит, я слушаю вас. Нам нельзя долго находиться здесь.
— Кому это «вам»? Вы не один?
— Да, со мной председатель забастовочного комитета, товарищ Боб Лесли. Обоих нас разыскивает полиция.
— Начинаю. Окончательно решено ускорить дело. Выступление роботов назначено на девятнадцатое.