Первые звуки выстрелов, что доносились до завода издалека, немного подняли Бирзу настроение: войска пришли! Но за час-два выстрелы поутихли — Бирз сделал из этого простой вывод, что положение не улучшилось: командование войсками не давало боя революционерам. Очевидно, у него не было уверенности относительно своих сил…
Когда уже начинало рассветать, Бирз задремал, положив голову на руки. Но через несколько минут (так, по крайней мере, показалось ему) его разбудил резкий звонок телефона. Он протянул руку к трубке — и вдруг увидел прямо перед собой искажённое лицо Говерса.
— Кто это звонит? — Прошептал Говерс.
— Откуда я знаю! — И Бирз хотел взять трубку.
— Нет, я тоже хочу слушать. Вы можете изменить мне!..
Бирз едва сдержал себя, чтобы не ударить этого отвратительного труса, что постепенно терял человеческое обличие. Он нажал серебряную кнопку, которая включала вместо трубки небольшой репродуктор.
— Слушайте! Контролируйте! — Сквозь зубы процедил Бирз.
Затем он громко сказал:
— Хелло! Я слушаю.
— Это вы, мистер Бирз? Да? Говорит Боб Лесли. Вы проиграли вашу игру, уважаемый мистер Бирз. Повторяю, город в наших руках. Войска отступили, вернее сказать, отступило их командование, а сами войска перешли на нашу сторону.
Джонатан Говерс громко простонал: это был уже конец…
— Значит, от имени Военно-революционного комитета предлагаем вам сдаться. Кстати, как чувствует себя мисс Стрэнд, которую вы держите на заводе?
— Очень хорошо.
— Вам придется немедленно отпустить её. Мы предлагаем вам выходить — вместе с мистером Говерсом. Гарантирую вам, что никто не прикоснётся к вам, пока вашу судьбу не решит революционный суд. Бирз услышал, как упало что-то тяжелое. Он повернул голову: это упал на пол потерявший сознание Джонатан Говерс. Он не выдержал ужасных слов — «революционный суд».
— Что же ответите, мистер Бирз? — Продолжал Боб Лесли. — Ведь, кажется, вы не имеете никакого выбора. Завод окружен, выйти вы не можете. Через час у ворот собирается большой митинг-демонстрация. Итак, если вы не согласитесь сдаться, придется решить на митинге, что делать с вами дальше.
— Решайте, — глухо ответил Бирз, — я не сдаюсь.
У него мелькнула безумная мысль: роботы!.. Они спасут!..
— Получается — не сдаетесь?..
— Нет.
— Хорошо, до свидания. Смотрите только, чтобы потом не пришлось пожалеть.
Послышался звук положенной на аппарат трубки. Бирз оглянулся на Говерса: тот лежал. Бирз сжал руку, так что хрустнули пальцы. «Роботы спасут, — снова подумал он, — ведь я могу окружить себя ими и выйти с завода. Они будут идти вокруг меня. Пусть кто попытается прикоснуться к ним — такой смельчак упадёт мертвый, робот же заряжен электричеством. Добраться до вокзала — и там захватить паровоз. Такое несложное дело. Спасусь».
Он взглянул на Говерса, который приходил в себя.
— Ну, вставайте, довольно! — В сердцах воскликнул Бирз.
— Что… что будет?…
— Ничего. Спасемся.
И Бирз рассказал Говерсу о своем плане. Говерс схватил его за руку:
— Отлично… вы гениальный человек… всё, что я имею, будет ваше… только спасите!..
Бирз отмахнулся от него: конченый человек, и здесь не может не попытаться подкупить своими деньгами… Он сел у аппарата управления роботами, чтобы подготовить осуществление своего плана. Го-верс сидел на диване, опустив голову на руки, и глядел за движениями Бирза.
… А у ворот завода собиралась большая демонстрация. Никогда ещё не видели заводские ворота такого зрелища. Площадь заполнялась человеческими реками. Приходили не только рабочие: шли их жены, дети, шли группами солдаты, ночью перешедшие на сторону рабочих. Ничто не напоминало предыдущих демонстраций: ни одного мрачного лица — радость первой победы царила повсюду. Кое-где над головами развевались красные флаги: уже никто не боялся полицейских, потому что их не было. И вдруг, совершенно неожиданно, раздались звуки оркестра: это играли военные музыканты, перешедшие ночью на сторону рабочих, захватив с собой инструменты.
Бывший забастовочный, а теперь военно-революционный комитет находился на огромной трибуне недалеко от ворот. Том Кровнти с восторгом осматривал площадь — вот он, настоящий революционный праздник!..
— Что, хорошо? — Услышал он рядом с собой голос Боба Лесли.
Лицо его утратило привычную угрюмость, на нем играла радостная улыбка.
— Мало сказать хорошо, — ответил Тим, — мне не хватает слов, чтобы выразить мои впечатления!