Немного высунулась из-за дерева, поглядывая одним глазом на знакомый балкон. Ярко вспомнился душный-душный день, когда мы сидели там, вдвоём. Он нарисовал на моей футболке зайца. Я, посмеиваясь, пририсовала зверю клыки. Получился нехилый острозубый заяц. Или даже саблезубый. Собственно, с того дня друг и стал меня дразнить острозубым зайцем. И… и почему-то именно «моим острозубым зайцем». Что на него нашло, не пойму! Я никогда не была его собственностью. Просто половину наших жизней мы провели вдвоём. Вдвоём… И, если так подумать… если смотреть сквозь пальцы на его дурной характер и дурацкие затеи – коих было немало – то было весёлое время. Когда я забывала о том, что сумела запомнить… Когда я не думала про те месяцы, которые выпали у меня из памяти… Когда я просто жила, радуясь, что кто-то был со мной рядом. А он искренне радовался моей компании. Просто Кирилл не помнил… он ничего не помнил…
- Надя!!! – заорал он, каким-то чутьём угадав, что я прячусь там, - Надя, иди сюда!!!
Чутьём угадал… мне иногда казалось, что мы хорошо умеем чуять состояния или мысли друг друга… а, впрочем, мы прожили вместе половину наших жизней.
Половину наших жизней…
Что… что такое в этих словах, что так вдруг взволновало меня?
- Половину наших жизней, - тихо произнесла вслух.
И почему-то что-то внутри меня ёкнуло от этих слов.
- Эй, заяц!!! Заяц мой острозубый!!! Иди сюда!!! – проорал друг мне с балкона.
Невольно улыбнулась.
«Заяц мой острозубый»… Как в то доброе время, когда я никуда не уходила из их дома… Как в то сладкое время, когда я забывала обо всех событиях, связавших нас, и просто жила, жизнью обычной девочки. Ну, почти… обычной девушкой я никогда не смогу стать. Просто, я…
Он вдруг затих и…
- Не смей!!! – отчаянно проорала я, бросаясь к балкону.
Но Кирилл уже спрыгнул с балкона на ближайшее дерево. Мучительное мгновение, когда он висел на ветке, пытаясь зацепиться получше – мне оно показалось растянувшимся на вечность. А потом ветка затрещала… Он, падая, пытался уцепиться за другую… за третью… И упал, когда до земли оставалось полтора этажа. И замер без движения.
- Нееет!!! – отчаянно рванулась к нему, упала подле него на колени, - Не надо! Не умирай!
Он вдруг рассмеялся.
- Идиот! – ударила его в грудь, - Придурок!
Друг со стоном скрючился.
- Ой… я не хотела…
Он с кряхтением поднялся. И спросил спокойно, будто не было ни этого паденья, ни ушибов, ни сегодняшних ссор:
- Пойдём домой?
И я пошла. Я опять пошла за ним, как ходила за ним уже не первый год.
Потом устало сидела на их кухне и пила, согреваясь, моё любимоё какао с сахаром и молоком. Пару пачек какао оставили для меня в шкафчике: здесь их кроме меня никто не любил, выходит, он или они оба всё-таки ждали моего возвращения.
Кирилл, ухмыляясь, внёс в кухню мои сумки.
Виновато улыбнувшись, спросила:
- Задолбался, наверное, мотоцикл потом искать?
- Разумеется! – широкая ухмылка.
Но… тёплая…
Потом мы сидели и молча пили – я какао, а он – кофе.
- Не боишься, что сегодня не уснёшь? – усмехаюсь, подражая его улыбке.
Парень поперхнулся кофе, обляпав и меня, и стол, и свои штаны. Разве что чашку с какао я успела резко убрать в сторону – залив заодно и пол и мои ноги. Надеюсь, он туда не доплюнул. А какао, к счастью, уже не было кипятковым.
Откашлявшись и успокоившись, друг задумчиво посмотрел на меня. Как-то подозрительно задумчиво. Тихо сказал:
- Да я и не собирался этой ночью спать.
- Ясненько… - протянула я и пошла доливать кипятка. Обернувшись с чайником, увидела как он задумчиво смотрит на капли какао, сползающие по моим бледнокожим ногам, кои шортики почти не скрывали.